Во сне перепутались пламя и сталь.

Мне встретился всадник и тихо сказал:

"Ответь, менестрель, что такое покой?"

Я вижу червленую сталь на плечах,

Улыбка под стать самому королю.

Прости меня, рыцарь, но даже во снах

Ответов таких не даю никому.

Со свистом рассеялась серая пыль,

И там, вдалеке, появился огонь.

И путник, что тысячи жизней убил,

Спросил: "Менестрель, что такое любовь?"

На этот раз я внимательно наблюдала за трансформацией, не желая упускать столь необычайного зрелища. С каждым пропетым словом Эйд менялся всё сильней. Дымка, из которой состоял дух, заклубилась, увеличилась в размерах, уплотнилась и приняла вид всадника на вороном коне. Мне в этой песне почему-то представлялся именно вороной. А ещё Эйд изрядно напоминал назгула из классической экранизации "Властелина Колец". Наверное, это признак скудной фантазии, но именно с этими персонажами у меня ассоциировался всадник в чёрных доспехах, "убивший тысячи жизней". Тьфу, напасть, "отнял" тут звучало бы лучше. Кстати об отъёме жизней... А не зря ли я использовала именно эти строки для того, кто уже раз отправил меня в Серые Земли? Хотя, куда дальше-то? Я и так тут. Как говаривал Сашка - дальше фронта не пошлют.

Мир вокруг ничуть не изменился. Никакого огня вдалеке, хотя серая пыль наличествовала. Но она была тут и до песни. Или песня не годилась, или в Серых Землях я не могу менять реальность по своему желанию.

Конь под Эйдом нетерпеливо фыркал и бил копытом, а сам новоиспечённый Чёрный Всадник взирал на меня сверху вниз.

- Доволен?

- Более чем, благодарю, - величественно кивнул мне дух.

Он спешился и потрепал храпящего коня по холке. Странно, но Эйд не был серым, как всё вокруг. Да и я сохранила "базовую" расцветку. Наверное, это потому, что мы с ним не принадлежим этому миру. Ладно, потом порассуждаю, а сейчас пора переходить к делу.

- Расскажи, что от меня требуется в этом испытании.

- Ты должна выбрать душу и вывести её из Серых Земель в Барлиону.

- И всё? - даже удивилась я.