— Мне и с тобой помыться можно так-то. — Тут мой взгляд снова упал на те самые кусочки ткани, и я мысленно выматерился. Шатт, не могу. Если не хочу еще один неконтролируемый приступ желания. — А, ладно, пусть будет как ты сказала.
— Я не стану этого делать, — глухо отозвались кусты.
— И зря. — Элле сегодня была особенно безжалостна, как я посмотрю. — Прости, но если ты не будешь мыться, то лучше держись от меня с подветренной стороны.
— Паладины способны очистить себя заклинанием! — обиделся Паоло.
— Извини еще раз, но тебе это не помогло. Во всяком случае, сегодня.
— А ты чего воды в рот набрал? Скажи ей! — после недолгого молчания зашипели на меня кусты. — Скажи, что это не подобает!
— Нельзя им в чистой воде мыться, они как нечисть — от этого болеют и чахнут, — сквозь сдерживаемый смех выдал я. — Ты просто забыла основные характеристики святых братьев — они чем грязнее, тем святее. Если корка грязи начнет отваливаться, а мухи дохнуть на подлете — все, считай, перед тобой почти вознесенный.
— Да что за шаттов бред ты несешь, некромант!
Посмеиваясь, я все-таки отошел вместе с Паоло от заводи, оставив охрану Элле на свинью. Предварительно все же навешав еще и свои заклинания, а то нечисти после внезапного нашествия паладинов и самого аж заместителя командира доверия нет.
И тут мой взгляд выхватил из зелени леса два ярко-оранжевых пятна. На одном из деревьев сидел большой грозный филин. Раза в полтора больше тех птиц, что я видел раньше. И эта огромная птица смотрела прямо на меня, даже не прикрывая огромные янтарные глаза. Нетипичное поведение для филинов, ведущих исключительно ночной образ жизни. Тем более в столь яркое солнечное утро.
— Чего застыл? — одернул меня Паоло, и мне пришлось на секунду отвлечься, чтобы огрызнуться.
Когда я повернул голову обратно, птицы уже не было.
Глава 21
Инсолье
— И что же тебе нужно, сволочь? — бормотал я под нос, осторожно отходя от полянки, где после целого дня пути уснула моя жена и железный петух, ее стерегущий.
Мы двигались в сторону гор, как и запланировали. Единственное, что меня не устраивало, — именно мне пришлось ехать на свинье. Задница уже не болела так сильно, Элле на совесть перетянула своими нитями отток энергии от меня к Паоло. Но порвать заклинание она не смогла, так что сидеть все равно было неуютно. Вот только идти — еще хуже. Потому что помимо боли ко мне привязалась еще и мерзкая противная слабость.
Я так вымотался к вечеру, что даже почти не доставал паладина. С утра еще ковырял его железный панцирь, запуская под него ядовитые шпильки, а после полудня только и мог, что тихо скрипеть зубами и делать вид, будто у меня все хорошо.
И было все хорошо! Пока вечером на привале я опять не увидел два янтарных глаза в кустах. С трудом, но все же поднялся на ноги и отошел от основного лагеря шагов на сорок. Шаттова птица, что не удивительно, последовала за мной.
— Ну?! Мне и так хреново, а от твоих игр еще и подташнивать начинает.
— Почему Сантимора все еще дышит? — Филин слегка приоткрыл клюв, и оттуда раздался голос Филиппа. — Возможностей тихо от него избавиться было более чем достаточно.