— Она останется, — проворчал Мор и потащил меня за собой. — Мы отправляемся в Крипту, чтобы пожениться. Если кто-нибудь о нас спросит, скажите, что мы никого не приглашали.

«О! — воскликнула Харма. — Стоит ли нам приготовить праздничный ужин в честь этого события?»

— Здесь нечего праздновать, — резко бросил он через плечо, выводя меня из кухни в помещение замка, а затем на лестницу, которая вела к Крипте.

— Мы собираемся сделать это сейчас? — воскликнула я, стараясь не упасть на каменные ступени, которые спускались в темноту.

— Сейчас самый подходящий момент, — сказал он. — Сарви! — закричал он, как будто единорог находился рядом с нами, а не в саду. — Приведи Калму.

— Думаешь, Сарви тебя услышал?

— Сарви всё слышит, — сказал он, и, когда мы приблизились к Секте нежити, схватил меня за запястье, словно боялся, что я могу сбежать.

По правде говоря, я сбежала бы, если бы могла. Это место наводило на меня жути в день нашей свадьбы, и мне было жутко находиться здесь сейчас. Мы прошли мимо погребов, где Мор хранил свои вина и другие ферментированные напитки, мимо подземелий и пыточных, от которых кровь застывала у меня в жилах, пока, наконец, не подошли к Крипте. Свечи горели рядами, освещая нам путь к двери.

От её вида мне снова стало плохо, словно вся она была покрыта чистейшим ядом.

— Ты мог хотя бы позволить мне переодеться для свадьбы, — сказала я ему.

Он наклонил ко мне голову. Он надел свою маску сразу же, как только мы покинули замок в горе, и в тусклом неясном свете, я совсем не могла разглядеть его глаз.

— Ты всё ещё в своём свадебном платье. Мне придётся поверить тебе на словно, что раньше ты выглядела лучше.

Как бы мне ни претила мысль о замужестве, когда-то это платье было на самом деле красивым. Оно было насыщенного красного цвета, и его могла бы надеть какая-нибудь сумасшедшая диснеевская принцесса. К нему прилагался такой же красный шлейф, который вместе с платьем должен был подходить к моей красной короне. Теперь же моё платье представляло собой не что иное, как грязные лохмотья. И поскольку я и так уже не хотела выходить за Мора, я тем более не могла понять, зачем было так торопиться.

Но ему, казалось, было все равно. Он достал из-под рубашки ключ, вставил его в железный замок и провернул. Раздался громкий щелчок.

Всё моё тело содрогнулось.

Мор взглянул на меня, хотя я всё ещё не могла разглядеть его глаз.

— Ты боишься, — прокомментировал он.

— Не тебя, — быстро сказала я. — А этого места.

Он медленно кивнул.

— Это я понимаю. Я тоже его не люблю. Но именно так это делается.