— Справедливости, — развел я руки в стороны, — всего лишь справедливости.

— Ты не посмеешь нас убить, — начал было он, но я его опять прервал.

— О, поверьте, — ощерился я, — есть вещи и по страшнее смерти.

— Ты не посмеешь, — опять начал он, но прервался, увидев моё скривившиеся лицо.

— Ну что вы заладили? — Всё так же кривясь спросил я их. — Чтобы убить вас всех, мне не нужно будет даже особо напрягаться, я могу это сделать в любую минуту.

— Но мы же тебе ничего не сделали, — зашел он, с другой стороны, ну что за идиот.

— Правда? — Улыбнулся я ему, — ну тогда поклянись, что своими действиями или бездействиями не причинял и не собирался причинять моим родителям и мне, в частности. Ну чего замолчал сразу, давай, клянись, — с каждым новым словом повышал я тон.

— Молчишь? — спросил я его через минуту, — правильно молчишь, иначе лишишь меня удовольствия.

— Что с нами будет? — как-то обреченно, повесив плечи, очень тихо спросила тётя.

— Ничего, — пожал я плечами, — я не вы и никогда не был мясником. Вы оставляете мне все документы, что у вас есть на дом и имущество, после чего выметаетесь из дома и желательно из города, чтобы я о вас даже не слышал.

— Но мы же умрём, — с ужасом в глазах произнесла она.

— Раньше об этом думать нужно было, — спокойно смотря ей в глаза произнёс я. — Тогда, когда убивали моих родителей и собирались убить и меня. Когда оставили умирать на улицах города маленького ребёнка.

— Но, — начала было она, но я её перебил, не желая слушать её оправдания.

— У вас десять минут, — припечатал я, — если не предоставите мне то, что нужно, и не поклянётесь системой более никогда не посягать на меня и мою семью, то мне будет проще вас прибить, чем выгонять лично. Время пошло, — произнёс я после чего начал отстукивать секунды о деревяный подлокотник кресла.

Первой, что удивительно подскочила сестра. Она молча пошла внутрь дома, а уже через минуту принесла мне небольшой ларь, в котором лежали все документы семьи. Она же тихо произнесла клятву не причинять мне и моим потомкам вреда, отправилась собирать вещи.

Пожалуй, думал я, смотря как зашевелились все остальные члены “моей” семьи, я бы разрешил остаться систре, Она одна из не многих на моей памяти, что не только не издевалась надо мной, но и всячески старалась защищать. Что до смерти родителей, что после. Именно поэтому я достал кошель, что лежал в том же ларе и тихо вручил его сестре, даже не глядя в него. Это тот максиму что я мог себе позволить.

На то чтобы собраться и покинуть дом у них ушло чуть больше времени чем я отвёл, но зверствовать я не стал. Те и так торопились как могли, это с учётом того что брательник только начал приходить в себя. И когда они, шипя проклятья покидали дом, я произнёс.

— Скажите спасибо Лее, если бы не она, я бы даже говорить с вами не стал бы, — хотел сказать сестре, что ей я если что готов помочь, но не стал.

После того, как мои родственники отчалили, я спустился вниз и зашел в магазин, что был устроен на первом этаже. Нужно засвидетельствовать им своё почтение и подтвердить все договорённости. Которые так же нашлись в том ларе. При беглом осмотре тех документов удалось выяснить, что я оказался прав и помещение снимают считай “бесхозные” травники. Ну или по-другому, свободная семья.

— Здравствуйте, — произнёс я после того, как вошел в магазин.