– Он же наполовину Блэквуд, а это диагноз, – протянула смешливая красотка Бренда Стоунхарт – моя дальняя родственница, как оказалось. Сходство между нами и впрямь заметное: она тоже блондинка, но скорее клубничная, чем платиновая, и ещё у неё точно такие же пухлые губы, как у меня. И похожий разрез глаз – синих-пресиних, цвета индиго. – Та-акой красивый! В смысле, Блэквуд. Ну и Тай тоже… Эх, что толку вздыхать, всё равно оба заняты!

– Кем это Блэквуд занят? – изумилась я.

А затем изумилась снова, поняв, что звучу не как ученица, но скорее как ревнивая полюбовница. И было бы с чего!

Ответом мне стало дружное хихиканье.

– Подумать только, – отсмеявшись, изрекла Молли, симпатичная темноволосая одногруппница Миры, – она ведь это вполне искренне спросила! Дурашка, кем может быть занят Блэквуд, если он ни на кого, кроме тебя, не смотрит?

– Да уж, жаль мужика, – усмехнулась Мира, – пока до нашей звёздочки допрёт, что да как, у него поди яйца посинеют.

– Мира! – ужаснулась я.

– Лили! – передразнила она. – Да брось, чего ты отнекиваешься? Гадюка горяч как Пекло! Не хочешь замуж, так можно с ним просто развлечься…

– Такое меня не интересует!

На самом деле… интересует. Куда больше, чем следует.

Собственные мысли смущали и подчас даже пугали. Великие звёзды, Лисандра Найтстар, одумайся! Мало тебе, что ли, старшекурсников? Преподаватель – на редкость неудачный объект для непристойных фантазий, знаешь ли! Хотя бы потому, что такие фантазии заведомо бесперспективны.

Никогда не была поклонницей любовных романов. А ведь только в них взрослые, состоявшиеся и уверенные в себе мужчины волочатся за крошечными первокурсницами. В реальности же они выбирают женщин себе под стать. Вот как леди Кейт, например! Я, конечно, хорошенькая, но ей и в подмётки не гожусь.

– А зря, – вздохнула Молли мечтательно, – меня бы ой как интересовало…

– Оставьте девчонку в покое, – вступилась за меня Белла, картинно погрозив им пальцем. – Она взрослая, без вас разберётся.

– Вот именно, – поддержала Бренда, ободряюще улыбнувшись. – Мы и без того отличились. Думали, ты с нами знаться не желаешь! Прости, но ты с виду кажешься такой… колючей, высокомерной, свирепой даже. Воистину, леди Ленора – твоя бабушка… А уж как ты этих светлых дур побрила! После такого каждая захотела с тобой дружить, но мало кто отваживался хотя бы подойти.

– Надо же, – рассмеялась я чуть нервно, – а я думала, будто вы все меня презираете.

– Презираем? После того, как ты в первый же день заткнула рот долбанутой Лайтнинг? Мы тебе завидуем, глупенькая! Вернее, тому, как ты себя держишь.

– Не всякий старшекурсник отважится вступить в открытый конфликт с чародеями, – серьёзно заметила Белла, обеими руками обхватив пузатую чашку. – С Рэем мы, конечно, как за каменной стеной, а вот на Мэддокса никогда нельзя было положиться. Об него чуть что вытирали ноги, ну и о весь факультет заодно. Мы привыкли.

– Я тогда многого не понимала, – ответила я, смущённо потупившись и передёрнув плечами под шквалом восхищённых взглядов. – Легко быть храбрым, когда не знаешь, что надо бояться. Мне просто… просто…

– Просто ты не терпишь несправедливости, – произнесла Мира уверенно, даже сердито. – Какое тебе было дело до того, что Стефа зовут смеском, а меня – черномазой нищебродкой? Ты нас ещё не знала, но это не помешало тебе прийти в ярость и ответить мерзавкам как следует. И хватит вечно оправдываться! Я горжусь тем, что мы с тобой друзья, ясно? И Стеф тоже.