Приметные волосы. Будь я проклята, если его фамилия не Сангстер.

– Ну-ка извинился! – рыкнул он, влепив знатную затрещину ойкнувшему здоровяку. И тут же, ухмыльнувшись, прибавил: – Перед леди Лисандрой. Лайтнинг обойдётся.

– Мои извинения, леди Лисандра, – Фарли на удивление изящно раскланялся. Гипотетический Сангстер смерил Роберта надменным взглядом, кивнул мне и, цепко ухватив за локоть своего дружка, поволок того куда-то.

– Везёт же всяким светлым мудакам! – разорялся тот, не трудясь понизить голос. – А это точно Лисандра? Не похожа на Сеймуров-то…

– Значит, в мать пошла. Девицы Мартинов недаром славятся как первые красавицы королевства.

– А…

– Дики, я не пойму, тебе жить надоело? Иди на ту сторону, братца встречай, раз делать нехрен!

– Ладно, ладно!

– Придурки, – сердито фыркнул Роберт и повёл меня дальше, кого-то высматривая в толпе. – Одним словом, тёмные!

– А по-моему, довольно милые джентльмены, – заметила я мстительно – пассаж про красоток не прошёл мимо моего внимания. – Особенно тот красненький.

– Тибериус Сангстер, потомственный некромант – милый?! Ох, девчонки…

Как по мне, так любой тёмный, некромант или нет, в разы милее Бекки и Роуз, сестёр Роберта, к которым он меня потащил. Нет, они очень… хорошие девушки. Наверное. Безусловно светлые, с безупречным воспитанием и вкусом. Однако задаваки жуткие и меня откровенно недолюбливают. Почему? Понятия не имею. Скорее всего, дело в обычной женской ревности: матери и сёстры не слишком любят, когда в семью попадает другая женщина и отбирает внимание одного из их мужчин.

По счастью, долго общаться с будущими родственницами мне не пришлось: я лишь поздоровалась с ними и, едва завидев свою лучшую подругу Элизу Холгер, поспешила к ней. Элиза в этом году тоже поступает на первый курс. Мы обе не знали, что будет дальше, обе до дрожи в коленках боялись Горнила и распределения: а ну как вредный артефакт отправит к практикам? Нет, к практикам у меня никаких претензий, они очень полезные маги, и когда-то я даже мечтала стать артефактором, но… С артефактами у меня вообще беда. Сколько прежние учителя ни бились надо мной, я так и не смогла добиться худо-бедно пристойных результатов.

Кроме того, все были уверены, что я пошла в Мартинов и стану целителем, как мама. И заодно твердили, что негоже дочери светлого рода мечтать о судьбе нейтрала. Находились и такие, что звали их серостью и обслугой. Никогда не понимала подобного лицемерия, ведь без «обслуги» не было бы ни современных лекарств, ни телепортов, ни элегантно плывущих по воздуху карет… Да много чего!

В целители меня определили… ну да, потому что якобы вся в матушку. Послушная и женственная, деликатная и миролюбивая. Всегда милая со всеми. Одним словом, мягкая и податливая, как вода.

Вот только я-то знаю, какова я на самом деле. Скрытная и скептичная, недоверчивая и ревнивая. Всегда себе на уме. Непоколебимая стихия земли, привечающая артефакторов, подошла бы мне куда больше. А Роб вечно хихикал, что с моим упрямством и педантизмом хорошо бы в клерики, святое слово зубрить…

Оттого я, должно быть, и волнуюсь. Горнило – не родители, не жених и не подружки. Его не обманешь. Оно всем расскажет, кто я есть.

Бекки вскоре к нам присоединилась, а вместе с ней и наша общая подруга – надменная рыжеволосая красавица Лорел. Ну, я и не надеялась надолго избавиться от этой парочки: мы все ровесницы, дочери порядочных светлых семей, знаем друг друга едва ли не с детства… Словом, деваться некуда. Ни мне, ни Бекки.

– Красивое платье, – заметила она чуть ворчливо. По-видимому, тоже поняла, что от меня уже не избавиться. – Цвет тебе очень к лицу.

– Спасибо…