- Когда во все времена в большинстве миров женщины покорно принимали свою судьбу

- выходили замуж за тех, на кого укажет глава рода или монарх, в нашем мире возник обряд, где женщина вступала в политический брак, скрепляла клятвы кровью и умирала в храме, выполнив обязательства перед родом, но показав, отстояв свою позицию.

- Наш мир не признаёт покорных женщин, - с жёсткой улыбкой заметил Роберт, не отрывая от меня бешеного, тёмного взгляда. Шоколадная радужка его глаз залилась чернотой проклятья, которое будто чувствовало, что мы хотим избавиться от него раз и навсегда, и особенно мощно проявляло себя.

Сжала зубы, чтобы не ответить ему колкостью, хотя в глубине души была согласна с данным утверждением. Как бы ни пытались мужчины навязать свою власть, официально даже сделали это, но фактически вариант с покорностью почти никогда не работал. И мы с девочками — яркое тому подтверждение. Большинство женщин Арратора, даже простые фифы, не маги, так же отличались своенравием. Что уж говорить про дракониц! Да даже в горной Зарме с гаремами дамы и то отстояли себе столько прав, что там незащищённой категорией, скорее, выступали мужчины!

Де Луар прав. Наш мир очень своеобразен — его населяют сильные, умные, прекрасные женщины!

Я встала ровнее. Никакого страха ни в жестах, ни во взгляде. Я сильная и ничего не боюсь.

- Никогда не слышала о данном обряде, не читала и вообще! - заявила Бри. - Если бы не мой дар свахи, возможно, отец уже выдал бы меня замуж, не считаясь с моим мнением! -триумфально закончила она.

- Не одно столетие прошло, прежде чем смогли вытравить из умов молодых девушек жестокий обычай, - признался де Луар со вздохом. - И есть хоть одна из вас проболтается!

- Он многозначительно посмотрел на воинствующую блондиночку.

- А почему вы говорите только про нас с Кори? А Роберт? - тут же возмутилась несправедливости Бриджит. - Лично я умею хранить тайны.

- Совместно с двумя десятками подруг, - закончил фразу де Луар.

- Нет, я не со всеми настолько дружна. Серене и Таяне можно доверять, Кори, хвала Богине, сама всё знает, Мире вообще можно доверить ключи от королевской сокровищницы... Хм... Пожалуй, ещё Фредерике бы сказала и на этом всё. С остальными я не так дружна, как вам может показаться.

- Твой первоначальный вариант не оставлять свидетелей начинает нравиться мне всё больше, - намекнул его светлость, закатывая глаза, потому что Бри — это Бри. Её нужно принимать совместно с успокоительным. С большой дозой успокоительного, а может, даже не с одной.

- Начинаем, - процедил сквозь зубы Роберт, которому было совсем не весело наблюдать перепалку между очаровательной в своей беспардонной наивности блондиночкой и жестоким, уверенным в себе воином, который обладает достаточной снисходительностью к женским слабостям, чтобы не придушить нас всех голыми руками. Редкой выдержки маг.

Де Луару хватило мгновения, чтобы оценить наше с Осторном состояние. Мы оба стояли у чаши без движения и не произносили ни слова, опасаясь сорвать обряд выжигающей душу ненавистью. Я практически задыхалась от присутствия исконного врага, ещё и моя защита будто взбесилась и сновала под кожей, образовывая бугры, изредка разрезая кожу чёрными рунами. И ощущения были именно такие — страшно болезненные, злые, жгучие. Будто не защита рисовала тёмные магические узоры, а чистый огонь выжигал послания.

- Я призываю всех богов стать свидетелями обряда обручения смертью, - торжественно произнёс его светлость, поднимая руки над чашей и формируя энергетическую сферу размером с лесной орех.

Все сосредоточились на крохотном, потрескивающем голубыми разрядами шарике. Он завис на уровне моего носа, и я испытывала крайне неприятные ощущения от такой близости, но глаз не закрывала — всё должно идти своим чередом.

Шарик висел неподвижно несколько томительных минут, а затем начал плавно опускаться в чашу, где превратился в серый, ничем не выдающийся камень, разве немного поблескивающий от вкраплений слюды. Не успела я как следует его рассмотреть, как булыжник едва заметно мерцнул и стал напоминать кусок необработанного железа, а затем, без предупреждения, словно расплавился, потёк, превращаясь в ртуть или нечто подобное.

Я была хорошо одета, однако вдруг мне стало нестерпимо холодно. Ужасно. Сильнее, чем во время дичайшего ветра за Полярным Кругом. Холод шёл изнутри, замораживая кровь, внутренние органы, превращая кожу в тонкую ледяную корку.

И жидкость в чаше превратилась в кусок голубоватого льда. Что немало удивило де Луара. Я заметила брошенный в адрес Осторна взгляд. Цепкий. По-особенному жёсткий и подозрительный. Лишь вспомнив обстоятельства последних дней он усмехнулся сам себе. Видимо, не привык к мысли, что в Роберте вся сила варваров после общения с артефактом.