— Планы?

— Бал в честь будущей королевы, на котором ты познакомишься с лордами Высоких Домов, — объяснил Вэн.

Жаркие мужские пальцы соскользнули к моему подбородку, погладили открытую шею, ключицы.

— Буду рядом, — успокоил он, когда я закусила губу, подумывая сослаться нездоровой. — Пора готовиться.

… Торжество помню в общих чертах. Музыка, смех, сверкающие роскошью одежды, встречи с эльфийскими господами. Перечисления длинных сложных, порой непроизносимых человеческим языком имён. Улыбки, поклоны, игристое вино в хрустальных бокалах.

Наверное, без Вэна я бы не справилась. Любимый это чувствовал. Не отходил ни на шаг, не размыкал рук и, едва по моей коже начинали ползти снежные узоры, делился магическим теплом.

… Следующие несколько дней мало отличались от предыдущих.

Я ассистировала магистру Ноэлло, вела факультатив, общалась с подругами, частично участвуя в приготовлениях к будущей коронации. А по ночам Вэн открывал тайный Переход и, ни кем не замеченная, я проскальзывала в королевские покои. Сначала традиционно «подпитывалась» от ожидавших в спальне дворцовых целителей, затем Вэн расстилал одеяла у камина, прижимал меня к себе и надолго замолкал, вдыхая мой аромат и слушая треск поленьев.

Думала, так будет продолжаться, пока королевские маги не разыщут рецепт снятия проклятия. О нём знали всего несколько приближенных, потому, когда я свалилась в обморок прямо на лекциях, окружающие сильно удивились.

Помню, боль, пронзившую тело. Леденящий душу холод. Онемение, сопровождаемое вымораживающим тело огнём. Настолько мучительным, что сознание испарилось, мгновенно скатываясь в туманную пелену.

— … Ваше Величество, проклятие достигло наивысшего пика. Мы не в состоянии помочь госпоже Изабелле, — услышала я далекий голос знакомого целителя Амельира.

Оказалось, из Академии меня прямиком доставили в королевскую спальню.

— Пробуйте снова, — рычал Агарвэн.

Он сидел рядом, держал мою руку, касался лица, а я ничего не ощущала.

— Ледяная магия вплотную подобралась к сердцу принцессы, — упавшим тоном сообщал другой. — Мы бессильны, господин.

Морозный ветер щекотал щеки. Я дышала с хрипами, все глубже погружаясь в ледяную пучину. Даже внутреннее пламя притихло, более не пытаясь отогреть хозяйку.

Неужели конец?

Я ведь даже всплакнуть не могу, насквозь промёрзла. До такой степени, что не способна шевельнуть кистью.

Зачем эта борьба? Все равно проиграю.

День-два и превращусь в ледяную статую. Холодную, прекрасную, вечно молодую. Безжизненный кусок искристого льда. Без сердца и разума.