Едва ноги коснулись твердых плит, коими был выложен двор, я чуть не оступилась (все еще была слишком взволнована) — благо, беловолосый стиснул мой локоть стальной хваткой, заставив устоять.
— Что с вашим платьем? — Раздался за спиной тихий девичий голосок. — Вас будто в грязи изваляли.
Оборачиваюсь и сталкиваюсь со смотрящей в упор невысокой, закутанной в белоснежные меха девушкой не старше шестнадцати.
— Как неприлично, Лия! — Осадила ее мать.
— Извиняюсь, — потупилась та с тихим смешком.
Я покосилась на свою одежду и повторно залилась краской. По правде говоря, уже забыла, что одета в чужое, изодранное битвой платье.
Спасибо, выручил Агарвэн.
— Экипаж Ее Высочества атаковали наёмники Джифареда, — он одарил холодным взглядом, от какого сердце болезненно сжалось, — мы чудом спасли принцессу от гибели.
Я удивленно переспросила:
— Джифаред?
— Анимаг падкий до денег, — объяснил граф, ударив кулаком по ладони. — Идет во служение к любому, кто посулит богатую плату. Головная боль всех здешних князей. Уж сколько ни пытались его заловить, проворный волчара вечно ускользает в последний момент. Не иначе — заговоренный.
— Анимаг?
— Колдуны такие. По желанию обращаются в птиц и зверей. Увидите такого, не задумываясь, бегите. Одолеть их способны только специально обученные боевые маги, состоящие на службе князей. Все остальные — неминуемо гибнут.
Вспомнила темно-серебристого волка с адскими глазами и плечи передернулись. Вот, значит, кто покушался на мою жизнь.
На мою ли? Или на жизнь настоящей принцессы, с которой я точно, как две капли воды?
— Опять о всяких ужасах заговорили, — разозлилась графиня и потянула меня ко входу. — Идем, дорогая, приведем тебя в должный вид. Еще краше будешь, чем раньше. И нечего ей вопросов задавать, Лия. Лучше ступай с Камиллой на кухню и распорядись о праздничном ужине. А, ты любезный супруг, размести лорда Агарвэна и воинов как полагается. Им у нас всю ночь ночевать. — Дама глянула в темнеющее от снежных вихрей небо и хмуро заметила, — а если метель не прекратится, то и две.
* * *
Меня привели в просторные покои, где тот час раздели и усадили в бадью, до краев наполненную горячей водой, поверх коей серебрилась пена с ароматом лаванды.
Погрузившись в душистые гребни, первым делом смыла грязь, прилипшую за время ночевки в лесу, и взялась за волосы. Намочила, намылила, ополоснула теплой водой и, повторив процедуру, вылезла из успевшей подстыть воды. Завернулась в теплый махровый халат, оставленный графиней на стуле, стянула с тумбы костяной гребень и, шлепая по ковру босыми ногами, подошла к большому стрельчатому окну.
Скупой свет бледного солнца быстро шел на убыль, метель же, наоборот, прибавляла в силе, осыпая стекольную раму ворохом пушистого серебра. Откуда-то снизу слышались громкие мужские голоса. Оказалось, внутренний двор расчищала пара рабочих.