Его голос прозвучал одновременно нервно и смущенно, в нем слышались эмоции, на которые обычно куратор был крайне скуп. Мор явно переживал смерть Петра даже острее, чем сама Хильда.
Ей вспомнилось, как он накануне обнял ее за плечи в знак сочувствия и утешения. Тогда Хильде стало от этого немного легче, а сейчас очень захотелось сделать для него что-то похожее. Первая пришедшая в голову мысль - обнять его - была мгновенно погребена под доводами здравого смысла, поэтому она только аккуратно коснулась его плеча.
- Вы справитесь, куратор. Я уверена в этом. И все это знают.
Касаясь его, она чувствовала себя немного не в своей тарелке, не зная, как он отреагирует. После всех их разговоров накануне, после всего, что произошло в переулке по дороге к порталу. Внутренний голос уже начал ругать ее за фамильярность, которую он мог понять неверно, когда Мор внезапно накрыл ее руку своей и слегка сжал.
- Спасибо, Хильда.
И прежде, чем она успела осознать его жест, он выпустил ее ладонь, быстро попрощался и оставил наедине с тренажерами и крайним удивлением.
Глава 13
Ни Таня, ни Тара толком не знали, с чего началась их дружба. Когда Тара обратилась к Норманам за помощью, у нее и в мыслях не было заводить дружбу с ревоплощением древней королевы, о которой регулярно писали в газетах, которая постоянно так или иначе участвовала в общественной жизни и к тому же была замужем за новым ректором Орты. Потом Тара и вовсе перевелась в Лекс, где нашла собственного ректора, сначала проклятого и невыносимого, а потом искренне любимого. Едва ли она вернулась бы в Орту, если бы профессор Норман сам не попросил ее как-нибудь навестить Таню.
В то же время Таня чувствовала себя крайне одинокой с тех пор, как Хильда покинула Орту и отправилась учиться в Академию Легиона. Какое-то время ей вполне хватало общества мужа и общения с родителями, но со временем потребность в близкой подруге-ровеснице становилась все заметнее. С сокурсницами у нее желаемых отношений не складывалось. С ней стремились общаться те, кто хотел через нее получить для себя какие-то преференции в учебе или жизни. С такими людьми у Тани находилось мало общего, она очень быстро чувствовала фальшь и избегала развития отношений. Те люди, с которыми у нее могли быть общие интересы, в основном ее сторонились, напуганные ее особым статусом.
Визит Тары, который та нанесла по просьбе Яна, пришелся как раз на момент, когда Таня особенно остро нуждалась в общении. Тара же, выйдя замуж, обретя одновременно отца и сводного брата и почувствовав наконец любовь близких, которой ей так не хватало с самого детства, стала более открытой. Очевидно, стечение этих обстоятельств и сделало девушек подругами, которым всегда было что обсудить.
Вслед за ними сдружились и их мужья. Найт Фарлаг испытывал благодарность Тане за то, то она почти силой заставила его взять в Лекс новую студентку, которая сняла с него проклятие и сделала по-настоящему счастливым человеком. Ян Норман испытывал не менее теплые чувства к Таре за то, что она спасла его жену от одиночества, а его самого - от чувства вины, которое он постоянно испытывал по этому поводу.
Поэтому Таня ничуть не удивилась, когда Тара пригласила ее в выходной день на чай и почти сразу завела разговор о ее снах.
- Ян нажаловался тебе? - изобразив притворное возмущение, уточнила она, откладывая на маленькую тарелочку перед собой шоколадную конфету. Напоминание о кошмаре резко отбило у нее аппетит.
- Он не нажаловался, - поправила Тара с улыбкой. - Он очень переживает. И волнуется. В первую очередь за тебя. И, если тебе интересно знать мое мнение, то мне кажется, что он самую малость обижен. Потому что понимает, что ты не договариваешь ему что-то очень важное о своем сне, и воспринимает это как недоверие с твоей стороны.
Таня тихо хмыкнула, отводя взгляд в сторону и малодушно прячась от подруги за чашкой чая. Для такого разговора больше подошла бы бутылка вина, но пить в одиночку Таня считала дурным тоном, а Тара в своем положении никак не могла составить ей компанию.
- Думаешь, я этого не понимаю? - грустно поинтересовалась она, поставив чашку обратно на маленький столик.
Они сидели в плетеных креслах на просторном балконе в особняке Фарлагов, закутавшись в пледы, поскольку сегодня с моря дул довольно прохладный ветер. Им обеим нравился этот балкон, с которого открывался потрясающей красоты вид на море, песчаный пляж и скалистый берег, который начинался за пляжем. Тревожный шум волн парадоксальным образом успокаивал их, пахнущий солью воздух дурманил голову как минимум Тане, которая дышала им не так часто.
- Я знаю, что его это огорчает, хотя... - Таня одарила подругу выразительным взглядом. - Ты его знаешь: понять, что он думает и чувствует порой почти невозможно. Но я просто не могу говорить с ним об этом. Я много раз хотела рассказать, даже начинала, но на меня словно ступор нападает. Мне вообще сложно произнести вслух то, что происходит в конце сна.
- А что там такого происходит? - Тара даже подалась вперед, испытывая одновременно и тревогу, и любопытство.
Таня почувствовала, как ускоряется сердцебиение, как холодные тонкие нити в груди сматываются в огромный болезненный ком, давящий на сердце и заставляющий его болезненно ныть. Каждый раз, когда перед ее мысленным взором появлялась финальная сцена сна, она испытывала нечто подобное. Однако сейчас ей все-таки удалось пересилить себя и очень тихо признаться: