Потому что подсвеченная миллиардами магических огней площадь города под нами стремительно превращалась в миниатюрную копию самой себя, сглаживаясь, размываясь, растворяясь в темноте....

И вот мы уже летим над ночной планетой, а, кажется, что в какой-то бесконечной невесомости. Потому что вверху темно-синее небо все в звездах, а внизу – такой же темно-синий Акрл, весь в огнях. И только мы где-то между этим всем, внутри кареты, которая мерно несется куда-то вперед, ведомая силой взмахов могучих крыльев волшебных животных, ярко выделяющихся белыми силуэтами в этом бесконечном уютном космосе.

Вскоре я заметила, что не только мы. Так как мы поравнялись с другими такими же повозками. В каких-то из них горел свет, и я хорошо видела сидящих парочек, занятых, либо, как и я, разглядыванием пейзажей, либо болтовней. Но в большинстве из них было темно. Лишь легкое сияние, наверняка исходящее от цветов, вплетенных в волосы девушкам, подсвечивало что-то внутри.

От догадки, зачем можно было в такой обстановке выключить свет, мне стало немного жарко.

Но от взгляда бездонных, как омуты, глаз Сэма, которые смотрели на меня так, словно никакого света тут уже не было, я покраснела, кажется, до корней волос. Дышать нормально под таким взглядом было совершенно невозможно! Приходилось делать очень быстрые глубокие вдохи, чтобы хоть немного набрать в грудь воздуха.

Взгляд Сэма медленно прошелся по моему лицу, открытой шее, замер на слегка оголенных плечах, затуманиваясь еще больше...

– Так и куда мы летим? – кутаясь в палантин, как в броню, спросила я, чтобы снова нащупать безопасную нить разговора. – На остров? Что за остров?

Его внимание медленно вернулось к моему лицу. Тумана в зрачках стало меньше, но он никуда не делся, а будто затаился. Клубился кольцами, как змея, готовясь к броску.

Расслабленно откинувшись на спинку сиденья, Сэм скрестил длинные пальцы в замок. И хорошо поставленным мягким обволакивающим голосом, лишь немногим выше обычного шепота... Начал лекцию!

В которой сперва рассказал о райских островах на Земле, настолько изолированных от остального мира, что на них живут уникальные животные и растут особенные растения. А потом объяснил, что похожие места есть и на Акрле. В одном из них растут особенные гуланты. Они другого цвета и других магических свойств, чем их широко распространенные по материкам розовые и чайные «родственники» разных видов. А еще они светятся не ночами, а на рассвете. За что их иногда называют утренними.

Их светение привязано к сто пятидесяти дневному циклу, связанному с движением одного из малых спутников планеты. Которых здесь больше, чем один. Просто местная Луна, которую здесь, кстати, называют точно также, как и на Земле, заметнее остальных. И ведет себя похожим образом. Но зато Арлания, Суррита и Карадан – те самые, малые, находятся гораздо дальше, вращаются как-то иначе и вообще совсем другие.

Светятся утренние гуланты, когда Карадан приближается к Акрлу на самое близкое расстояние. Случается это два-три раза в год и даты всегда разные. И это всегда лишь одно утро. Ночь, предшествующая ему – праздник с кучей традиций и настоящим балом.

Причем традиции очень строгие. Даже драконы не имеют право прилетать на этот остров в своих боевых формах. Только в каретах. Ведь приземляясь, дракон может случайно повредить ценные цветы.

А главная прелесть в том, что из-за такого массового светения, вокруг гулантов образуется неповторимое магическое поле. Чем высшие друиды – то есть те, кто проходил инициацию в этом виде магии трижды, и некоторые другие виды магов, обязательно пользуются.

Остальные приходят не только ради того, чтобы посмотреть на это. После того, как цветок засветился, утренний гулант можно срезать и забрать с собой, чтобы использовать остаточную в нем магию для уникальных чар или зелий. А еще его можно кому-нибудь подарить или продать. И что раз уж мы так удачно прибыли в Акрл, как раз к Утреннему Светению – этим обязательно нужно воспользоваться.

– Тем более, этот цветок пригодится тебе. Сама увидишь для чего, – прошептал Сэм, опаляя дыханием мою щеку, пока я таращилась на его гладковыбритый четко очерченный подбородок и мужественные губы, вспоминая их мягкость и вкус. Сладкий, медовый, крышесносный...

А ведь тот поцелуй был так давно. По-настоящему в прошлой жизни...

Карета легонько подпрыгнула, приземляясь, колеса снова застучали по чему-то твердому, до ушей донеслось громкое лошадиное ржание...

И я вдруг заметила, что же на самом деле сейчас происходит!

Увидела это, будто замедленную сцену в кино.