Ну, еще здесь были цветочные феи, занятые своей фейской жизнью. И от нее они отвлекались только ради того, чтобы выдавать или забирать книги. А вот альв-архивариус больше не появлялся. Сомневаюсь, что он избегал меня специально. Но хотелось уже узнать точно, что мне делать с поиском работы.
Да только внимательно оглядевшись в библиотеке, я поняла, что мне совсем нечего ему предложить. Ну вот чем я смогу здесь помочь? Пыль на полках протереть? Старые учебники от руки переписать? Полить дерево-дом или те лианы, что обрамляют вход?
Уверена, для этих дел или имелись специальные чары. Или и вовсе – никакой такой помощи было не нужно. Так что я даже представить не могла, что вообще здесь делать помощнику библиотекаря. Да еще с полным допуском ко всем книгам и архивам. У него должно быть какое-то особенное дело. И смогу ли я, человек не умеющий управлять магией, его выполнять?
Так что к отказу архивариуса я была готова.
А еще меня ужасно угнетали пустые коридоры. Возвращаясь к себе на ночь, я поняла, что наконец-то хочу увидеть здесь толпы студентов, спешащих по своим делам.
И в учебное крыло хотелось попасть. На экскурсию туда можно было хоть сейчас пойти. Никаких ограничений на это не было. Но я хотела не просто оценить стены и обстановку. А сесть за парту в аудитории-амфитеатре и, глядя на то, как лектор расхаживает внизу и что-то быстро-быстро пишет белым мелом на черной доске, торопливо и коряво записывать за ним, мечтая потом обязательно разобрать почерк и собственные сокращения.
Очень-очень хотелось.
Как и встретить снова хоть бы одно знакомое лицо. Ну, кроме Сэмовского. Да я даже Тайрэнну была бы рада! Или его сестре.
Но, конечно, больше всего я была бы рада Рыжику. Хотя бы просто ради того, чтобы, кивнув друг другу, тут же разойтись.
Но, увы. Никого и ничего не было. А так как до официального учебного года, когда в «Истоне» точно появятся и студенты, и преподаватели, оставалось еще какое-то время, то впереди меня ждали дни одиночества и тишины. По крайней мере, на то время, которое я не буду тратить на Сэма.
Так я думала и с утра. Когда заплеталась перед выходом и решала, куда же все-таки идти: вернуться в библиотеку и подучить до обеда что-то еще, или все-таки дойти до ворот и, воспользовавшись дежурной каретой, отправиться в город. Часов пять-шесть у меня было на то, чтобы съездить туда и хотя бы немного осмотреться.
Планы нарушил звонкий смех в коридоре и чьи-то незнакомые радостные голоса. Много. Так много, что я поспешно вышла из спальни – если не знакомиться, то просто посмотреть.
Оказалось – с десяток студентов.
Альвы. Подростки, которым на вид было лет по тринадцать-пятнадцать. Все со светлыми и гладкими длинными волосами, в которых часть прядей была выкрашена в вызывающе яркие и почти кислотные цвета: розовый, фиолетовый, желтый и зеленый. У некоторых в прическах – тонкие косы-колоски на висках, по типу земных африканских косичек. У некоторых – какие-то яркие пружинки-кольца, перехватывающие тонкие прядки в шахматном порядке.
Они были одеты в брючные костюмы, напоминавшие форму наездников. Только касок на головах не было. И штаны были не белые, а оливкового цвета и из какого-то блестящего материала. Но шпоры на ногах и свернутые плетенные хлысты, висящие на ремнях, опоясывающих приталенные темно-коричневые кожаные куртки, подтверждали мои догадки.
Наездники. Интересно, каких животных? Пегасов? Или единорогов? А, может, и тех и других?
Подростки увлеченно спорили и голосили, спеша перекричать друг друга, как любые дети на школьной переменке, увлеченные общей идеей. Но при моем появлении замолкли, перепугались и с виновато-изумленными лицами пробормотали разноголосое:
– Здрасти, энни...
– Добрый день, энни...
– Извините, энни...