Глава 7

– Ох, и посмотри на себя, Феня, какая ж ты стала красавица. Сейчас еще щечки свеколкой немного подотрем для румянца нежного, девичьего, и хоть во дворец тебя вези! Такой невестой сам король не побрезгует. Он как раз об отборе давеча объявил.

Ядвига хлопотала вокруг, в то время, как я стояла около большого зеркала и пыталась справиться с последствиями тяжелого шока. В этом мне очень хорошо помогла сама почтенная пенсионерка, которая рубанула на две части огромную свеклу и пошла на меня с ее половинками в руках, как террористка с двумя гранатами.

– Не надо свеколки! – взвизгнула я и, путаясь в многочисленных юбках, побежала от нее по избе вприпрыжку. – Не надо румянца нежного, девичьего! И кокошник с меня снимите! Их только замужние женщины на Руси носили.

– А у нас все носят, – хладнокровно сказал Ядвига, поймала меня за плечи и вернула к зеркалу. – Девка глупая, неразумная, глянь – краса-то какая. Глаз не отвесть!

М-да уж, не отвесть. Что было, то было!

Из зеркальной глади на меня смотрела пышно разряженная девица. Огромный узорчатый кокошник лопатой возвышался над моей головой, а разноцветные каменья, коими он в обилии был инкрустирован, утяжеляли всю конструкцию и тянули мою несчастную головушку к земле.

Впрочем, не только кокошник – серьги, вдетые в уши, весили, наверное, по пуду каждая, чем-то напоминая две массивные люстры. На этом бижутерия не заканчивалась – шею в восемь рядов увивали бусы крупными красными шариками.

Под ядерно-красным сарафаном, в обилии изукрашенным золотистым шитьем и тесьмой было надето несколько цельнокроеных нижних рубах, из-за которых я визуально прибавила в весе килограмм на пятнадцать. Плечики самой верхней белой рубахи топорщились вверх – подплечники из 80-х и рядом не стояли с таким размахом. В довершение всего этого богатства на ногах у меня поскрипывали красные сафьяновые сапожки.

От свеклы Ядвига, слава богу, отказалась, но вместо этого накинула на меня огромный, как парус фрегата паллада, расшитый яркими цветами платок с кистями.

Я смотрела на себя и недоумевала, на кого больше похожа: на Марфушеньку-душеньку, царевну Забаву или всех купчих Кустодиева, вместе взятых?

Весило все это богатство примерно, как броня средневекового рыцаря.

– Вот это я понимаю. Хоть на человека стала похожа, на магичку порядочную, – щебетала Ядвига Карповна. – А не то, что скинни твои, да портки с заворотами, чтоб их семихвостый сгрыз.

– Прынцесса, – определившись со своим типажом, я уперла руки в боки. – Как есть прынцесса. Хотя нет, не прынцесса… Королевна!

– А ить почему, собственно, и нет? Коль хочешь, за короля тебя просватаем, – оживилась Ядвига. – Отбор выиграешь, всех соперниц обойдешь. А как станешь его супружницей, то академию-то родную не забудешь, поди. Дотаций нам пущай отпишет, али субсидий каких.

– Не очень люблю шоу «Холостяк», – честно сообщила я, пытаясь избавиться от кокошника, который раздражал меня больше всего. – И красный цвет тоже.

Маленькие шпильки, которыми он был прилажен, словно срослись с моими собственными волосами.

– Ничего ты не понимаешь, – обиделась Ядвига и легким мановением пальцев сняла с меня кокошник. – Молодая еще. Глупая.

Под ее недовольное ворчанье мне удалось избавиться, по меньшей мере, от половины остальной амуниции. Видок у меня, конечно, был еще тот, но теперь я хоть могла нормально дышать и передвигаться.

– К столу присаживайся, – проворчала заместитель ректора по воспитательной работе. – Голодная небось.