Маги выставил вперед посохи с сияющими камнями и закрылись от волны, но их кресла обратились во прах. Переместившись на маяки своих учеников, оказался в большой комнате, похожей на раздевалку, уставленную шкафами и скамьями.

- Какого черта вы творите, балбесы! – начал было я кричать, но от вида побитых лиц учеников волна ярости схлынула также как и накатила.

«Я сюда прихожу глашатаем Эа, —

Ради жизни больного послал он меня.

То, что Эа сказал мне, я тебе повторяю:

Сему сыну, сыну своего бога, —

Рассуди его суд, прикажи повеленья,

От болезни и скорби исцели его тело,

Воду света и силы пролей на него,

И омой его тело дождевою водою.»

«И тоска, и зараза, и болезни, и скорби —

С сего сына, сына своего бога,

Как вода да стекут, он него да уйдут.

Шамаш, чьё повеленье нерушимо вовеки,

В этот день да отпустит, да простит его грех;

Злоречивые козни от него да отступят,

Этот сын, исцелённый, да поёт в твою славу!»

Без всех положенных телодвижений маны ушло не в пример больше чем положено, но это было каплей в океане. Лица моих солдатиков порозовели, и они разогнулись, больше не баюкая обожжённые или отмороженные конечности.

- Вы чего с козырей то пошли?

- Когда нам сказали про пять сотен, мы долго думали, что нам предстоит делать, учитель. И Затрак предложил Живое пламя. Оно у него было уже в голове. Это был один из лучших вариантов, в долгую, они бы нас измотали, и мы бы остались совсем без заклинаний. Так что не кипятись.