Л.А. Мордвинцев — труженик до мозга костей. После окончания МВТУ через несколько лет защитил кандидатскую диссертацию и более 25 лет работал в научных институтах — в Центральном институте технологии машиностроения, а с 1946 года — в НИИ-88 под руководством С.П. Королева.

Нелегкая жизнь была у Леонида Александровича. Работа по 15-16 часов в сутки, переезды за город, предельное нервное напряжение. Уже в пожилом возрасте он перешел работать в Московский авиационный институт, где ему присвоили звание профессора.

Несмотря на уравновешенный спокойный характер, Леонид Александрович умел увлекаться. Сначала рыбной ловлей. «Рыба, где рыба? Рыбачить! Вот настоящее хобби!» Был период увлечения автомашинами. Купив «Волгу», разъезжал по СССР и за рубежом. Был краткий период увлечения путешествиями, посещением туристских лагерей в красивейших местах нашей Родины. Не знаю, последнее или не последнее — самое глубокое увлечение его — садоводство, огородничество на любимой даче.

Получил небольшой земельный участок, который цветет всем, чем может цвести наш край. Щедро одаривает его природа.

Л.А. предельно деликатен, скромен, трудолюбив, абсолютно честен, доброжелателен. Хороший педагог, но лекции читать не любил. Одно время отказался от лекций вовсе — волновался. Сейчас волнение ликвидировано. Неизменный член Ученого совета МВТУ по сварке. Наш хороший друг.

В.И. Возняк — также один из выдающихся воспитанников первого выпуска. Если бы не ранняя кончина (30 лет), продвинулся бы, как принято говорить, далеко. Редкое сочетание хороших личных качеств, способностей сварщика-оператора, рабочего с прекрасным пониманием технической стороны вопроса. Его производственные сварочные работы в области локомотивостроения, ремонта подвижного состава, сварки рельсов использовались в течение многих лет после его смерти.

Всегда был приветлив, прост в обращении — таким навсегда запечатлен в памяти многих, кто знал его.

Первая плеяда сварщиков — это инженеры В.Ф. Розанов, Далаго, Орлов, Лагутин и многие другие, ставшие ведущими производственными деятелями.

Сварщица А.В. Мордвинцева — яркая женщина, с редкой наблюдательностью, памятью, инициативой, умением организовать любое дело. Вокруг нее люди собирались, объединялись, трудились. Александра Владимировна — жена Л.А. Мордвинцева. Откуда бы они ни приходили, муж спрашивал жену: «Расскажи, что и как там было». И трудно было подобрать рассказчика лучше нее.

Она блестяще защитила кандидатскую диссертацию по теме «Процесс деформирования сварных элементов из некоторых сталей в течение времени», впервые открыла возможность сварки пластмасс с применением ультразвука и вместе со мной в 1962 году провела первые эксперименты по сварке ультразвуком куриных костей, за что профгруппа кафедры грозила ей запретить вход в лабораторию.

А.В. Мордвинцева — не только квалифицированный научный сотрудник, но и поэт с юмористическим уклоном.

Сварщики любили Шурочку — студентку, инженера, старшего научного сотрудника Александру Владимировну. Трагически скончалась от рака в пятидесятилетием возрасте.

Василий Васильевич Бойцов принадлежал ко второму выпуску. Тактичный, осторожный, но знавший себе цену. Лишнего слова не скажет. Про него ходила молва «деловой». Он занимался и учебой, и общественной работой в равной мере. Как окончил курс — не помню, не помню его первого этапа инженерного пути. На горизонте у меня он появился уже директором авиационного завода. Про него говорили, что он хороший администратор и хорошо знает технологию. Занял пост замминистра авиации. Был близок к назначению министром, но что-то произошло, и он получил назначение начальником Научно-исследовательского института авиационной технологии (НИАТ). Его он поднял настолько, насколько можно было поднять технологический институт. Энергичный, очень инициативный, с ярко выраженным чувством новизны, он справлялся не только с технологическими сложностями, но и с болезнью собственного сердца. В среднем возрасте страдал сердечными недомоганиями, стал заниматься физкультурой, и все вошло в норму.

В.В. Бойцов отвечает своей фамилии — боец, человек с широким размахом, видящий главную цель и не задерживающий внимание на мелочах. В конце 60-х годов он был назначен председателем Комитета по стандартизации. Учреждение очень скучное, но вообще нужное. Бойцов придал ему правильную направленность — создал своего рода НИИ со сверхтонкой измерительной техникой, с привлечением передовых ученых. В основу деятельности было положено достижение высшего качества изделий. Направленность хорошая. Жаль только, что нужная организация обросла букетом чиновников, далеких от науки и реализации ее в промышленности. Немало формализма вносят они в деятельность Комитета.

Бойцов — человек прогрессивный, умеющий заглядывать далеко вперед, и, как председатель секции «Машиностроение» Комитета по Ленинским и Государственным премиям, всегда находится в центре машиностроительной мысли. С Бойцовым у меня сохранились самые хорошие отношения.

А вот и противоположные портреты студентов МАСИ. Председателем месткома техникума был бывший матрос Василий Федорович Кулаков, хвалившийся, что, будучи чекистом, расстреливал людей. Умный, проницательный, но крайне грубый человек. На занятия он, когда был студентом, не ходил, но вскоре, познакомившись со мной, решил меня порадовать заявлением: «Я буду вашим аспирантом». Наводил страх и трепет на учащихся, угрожал исключением и действительно в течение двух лет пользовался немалой властью над напуганной его нахальством администрацией. Его понемногу оттеснили, куда-то перевели. Спустя 10 лет он, кажется, спился.

Секретарь партячейки Ефим Липланович Гуральник — незлоблив, даже добродушен, но глуп. В группе он считался активнейшим общественником, руководителем учебной группы и ОГПУ, но над ним смеялись и иронизировали.

После окончания МАСИ он, так же как и В.Ф. Кулаков, заявил, что общественность выдвигает его в аспирантуру по сварным конструкциям. Я начал беседу с ним по остаточным напряжениям, сошел на понятия напряженного поля, на принцип сложения сил по правилу параллелограмма. Это последнее он понял и сказал: «Как интересно!» Вот какого аспиранта обещали мне. Кажется, его перевели на кадровую работу. Это действительно было его стихией. Он с наслаждением изучал биографии студентов по анкетам, крайне интересовался наличием кулацкого происхождения, смаковал, обобщая, собранный материал.

Студенты втихомолку справляли Новый год. После этого появилась его статья в стенной газете, что для студентов, справлявших Новый год, он, очевидно, будет последним в учебном заведении. Правда, это реализовано не было, он оказался незлопамятным. Много позднее он работал в институте Минмонтажспецстроя. К технической работе его не допускали. Он выпускал стенную газету, думал только о ней, гордился, что она занимает третье место по району.

У него был сын, кажется, довольно способный, про которого он говорил: «Так же умен, как Георгий Александрович!». Высший критерий.