Глава 1

Глубоко вдохнула морозный воздух, наслаждаясь его хрустальной чистотой. Мелкими шажками прошла по кругу, любуясь снегом, облепившим ветви деревьев, хрустящим под подошвами моих валенок. Задрав голову, смотрела, как из светло-серой небесной пелены на меня, на окружавший лес, на полянку, на которой стою, планировали большие сероватые хлопья. Чем ниже опускались они, тем светлее становились, а упав на рукав тулупчика, казались обрывками белоснежного кружева, разодранного кем-то высшим на миллионы частиц и выброшенного за ненадобностью. Когда я остановилась и перестала топтаться, стало так тихо, что было слышно шуршание снежинок, касавшихся друг друга в полёте. Почти каждый день хожу на эту полянку слушать лес и снег. Узенькая тропинка в триста шагов от ворот до малюсенького пятачка утоптанного снега и назад — мой привычный маршрут для прогулки.

— Агуня! Агуня! — донесся зов кота.

Филипп предпочитал совершать свой недолгий променад на высоком крыльце избы, в которую мы заселились две недели назад, а не шастать по глубоким рыхлым сугробам. Еще он очень не любил, когда я исчезала из виду, а полянка хоть и была недалеко, но из-за деревьев не была видна.

«Иду!» — отправила ментальный посыл котейке, но пошла не назад, а чуть в сторону, к густым зарослям смородинника.

Поклонилась кустикам в пояс и попросила разрешения срезать немного побегов, чтобы отвар душистый сделать. То ли ветерок пробежал по полянке, то ли и впрямь смородина дала «добро», но качнулось несколько веточек, стряхивая с себя снег. Их и срезала захваченным острым ножичком, оставляя почки для выгонки новых побегов.

— Ну что ты раскричался как маленький? — ворчала я на фамильяра, обметая веничком снег, налипший на валенки. — Куда я от тебя денусь?

— Лес кругом. Скоро темнеть начнёт. Придут мороки и волки. Мне страж наказывал присматривать за тобой.

— Пусть придут. Ограда у нас крепкая, ворота я заперла, крыльцо охранным заклятьем закрыла. Занавесочки задёрнем, светлец запущу, и будем… Чем ты хочешь заняться, котофеич?

— Услышать, наконец-то, как ты до жизни такой докатилась.

Наивно полагала, что перенос случится сразу после моего согласия и, оставшись наедине с Филиппом, смогу выплакаться, облегчая душу. Оказалось, что всё непросто. Моему разочарованию не было предела, когда узнала, что необходимо пройти курсы и сдать экзамены наблюдателя с адаптацией к местным условиям. Подготовкой занимался старший уполномоченный межгалактической тайной стражи лэр рес Плой лично. Наверное, потому, что я наотрез отказалась встречаться с кем бы то ни было еще. Мою русскую лексику и речевой стиль пришлось корректировать, чтобы соответствовать духу времени.

— Иначе тебя народ местный не поймёт. Да и ты их тоже, — объяснил Инк, облегчая мне головную боль после очередного сеанса гипноурока. — Обычаи, традиции и ритуалы, чтобы не путала. Вдруг на тризне попросишь гусляров плясовую исполнить.

Обязательным знанием наблюдателя был и пантеон местных богов, которые не сидят себе где-нибудь на острове Буяне, а промеж людей крутятся. Хоть я и была старательной ученицей, но надеялась, что старенькую, страшненькую, хроменькую бабушку никто из высших визитом не осчастливит. Нет у меня желания с ними лично знакомиться. Но самым неожиданным было изучение технического устройства избушки и средств передвижения.

— Изба и есть изба. Четыре стены, печь, труба, окно. Что там изучать? В какую сторону двери открываются, что ли? — ворчала, открывая толстенную книгу под названием «Инструкция по эксплуатации ИС-4(У)». — Эта аббревиатура что-то значит или понтов ради?

— Изба Стационарная. Четыре — количество жизнеобеспечивающих агрегатов, стилизованных под опоры. «У» — усовершенствованная, — ответил мой инструктор. — Отвыкай от сленга, туристка. Переходи на адаптированную речь.

— Баба-Яга против! В образе вредной старухи мне всё можно, — огрызнулась, углубляясь в чтение. Но после попытки понять содержание двух первых абзацев взмолилась: — Можно это на человеческий язык перевести?

— Что непонятно?

— Всё!

Умение писать инструкции понятными для обычных пользователей — великий талант, которым владеет редкий инженер. Они чаще всего, чтобы окончательно запутать читателя в деталях и процессах, используют узкоспециальные термины и понятия. И вот уже отверстие становится «функциональным проёмом», а крепления называют «метизами». Поэтому, сохраняя уважение к собственному интеллекту, техническую литературу не читаю.

— Тут написано, что… — Инк посмотрел на Филиппа, готового слушать краткий курс по эксплуатации изб, и отодвинул «Инструкцию». — Провожу вас и покажу, где и что перекрывать в случае поломки. Правда, за время моей работы в земном секторе такого не бывало, но с твоим везением…