Оружия у меня не было, но я моментально вытащил нож, который заимел привычку таскать с собой постоянно.

— Ты с агитбригады же, да? — тихо прошелестел голос.

Женский. У меня аж отлегло от сердца.

— Да, — сказал я, продолжая сжимать нож.

— Что там случилось? — рядом появилась вторая тень. Голос тоже был женский. — Мы выстрелы слышали. И люди бежали из дома молитвы.

— Вы кто? — спросил я.

— Прихожанки мы, — несмело сказала женщина, — меня Настасьей звать.

— Это которая Мария Магдалена? — не удержался от подколки я.

— Нет, Мария Магдалена — это вот она, а я — Саломия-мироносица.

— Митрофана вашего в холодную замели, — сказал я, — а Епифан сбежал. Так что думаю, вам будет лучше отсюда тоже уходить. Утром из города следователь приедет, богадельню вашу закрывать.

— Ох! — пискнула одна из них. В темноте я не рассмотрел кто.

— Нам некуда бежать, — всхлипнула Настасья.

— Ну тогда не знаю, — пожал плечами я, — раз вы входили в гарем Епифана, то не думаю, что ваша участь будет лёгкой.

— Епифан, говоришь, сбежал? — зло переспросила вторая, Акулина, оставив без внимания подколку про гарем, — вот гад, нас даже не предупредил.

— Не до того ему было, — хмыкнул я и добавил, — если вопросов нет, то, пожалуй, пойду я.

— А как же мы? — брякнула Настасья и я воззрился на неё с недоумением.

— А чем я вам помогу? — вопросом на вопрос ответил я.

— Нам некуда идти, — вздохнула Настасья, Акулина молчала, только шмыгала носом и утирала краешком платка слёзы.

— Ну вы же жили где-то до того, как в гарем к Епифану попали? — спросил я.

— Разве это жизнь была? — ударилась в философию Акулина и шмыгнула носом.