– Я хотел рассказать тебе об очень важном событии, которое тут ещё не очень скоро произойдёт, но с которого и начнётся упадок Советского Союза. Если мы сумеем что-либо сделать, лучше всего предотвратить его, то уже одно это полностью изменит историческую реальность этого мира.

– И что же за событие такое, неужели именно оно одно и предопределило крах Союза в нашем мире? Лично я до сих пор не представляю, из-за чего конкретно это произошло, слишком много всего было и внутреннего и внешнего.

– Ты Сергееич, помнишь конец восьмидесятых? Очереди в магазинах практически за всем, дефицит, колбасные электрички из Москвы, толпы спекулянтов? Граждане продали свою страну за жратву, шмотки, и красивые обещания светлого капиталистического будущего. Культ вещизма, охвативший всё советское общество снизу доверху, сыграл в развале Союза решающее значение.

– Да, было такое. Но, то ж в восьмидесятые, тут ещё больше тридцати лет до тех годов застоя.

– Всё так, всё так, но начнётся эта эпоха уже скоро, всего через семь лет, успеть бы нам.

– Семь лет? Алексей Михайлович, ты ничего не путаешь?

– А что ты знаешь о денежной реформе шестьдесят первого года? — озадачил он меня своим неожиданным вопросом.

– Знаю, ну вот деньги стали меньше по размеру, — я достал из кармана большую по размерам купюру в сто рублей, — и от лишнего нуля избавились, в десять раз деньги урезали то бишь. И все цены и зарплаты тоже в десять раз срезали. Если мне не изменяет память, то что-то подобное проводили во Франции ранее, и ничего плохого в этой Франции от такой реформы не случилось.

– Тебе, Сергеич, простительно не знать, ты маленький тогда совсем был. Но ведь твои родители должны были с этой реформой много чего потерять, неужели не рассказывали?

– Рассказывали, конечно, что плохо было, но вот, ни подробностей, ни причин, увы. Может они и сами не знали?

– Если городские, то, скорее всего, не знали. А вот селяне те должны были знать. С них всё и началось.

– Ничего не понял, давай по порядку, рассказывай, что и как.

– Итак, — начал свою лекцию Алексей Михайлович, — всё началось с того, что к концу пятидесятых — начала шестидесятых, в СССР выросло производство нефти. Были разведаны и разработаны множество новых месторождений, построена транспортная инфраструктура. Собственные потребности были заметно меньше количества добываемого, и после создания резервных запасов топлива на случай всяких случаев, руководство СССР стало думать, что с этим потенциалом делать. Внутренний рынок был практически насыщен и прирастал очень медленно, гораздо медленнее, чем росла нефтедобыча. Логичным выглядела идея продавать эту нефть за рубеж, благо валюта стране была всегда нужна, а что-либо ещё, кроме ресурсов, продавать на мировом рынке было сложно. И всё бы было хорошо, но тогда нефть на мировом рынке стоила совсем дёшево, чуть меньше трёх долларов за бочку (баррель), а собственная себестоимость добычи и транспортировки в СССР была соразмерна с этой ценой. То есть нерентабельно было продавать нефть за границу, если заметно не снизить цену её производства. Но так как ничего принципиального изобрести было нельзя, что снизило бы затраты техническим способом, то было принято решение девальвации рубля, так как себестоимость добычи определяется внутренней ценой денег. Если было ничего не менять, и продавать нефть как есть, то был бы простой размен рублей на валюту. Уже оно это позволило бы получить достаточную долю на мировом нефтяном рынке и весомый приток валюты. Но тут в деле были ещё страны социалистического лагеря, которые при таком раскладе просто не смогли бы быть экономически зависимыми от СССР, к чему тот стремился, получая от него энергоресурсы по дешевке. Так что простое решение напрашивалось само собой. Если в СССР практически замкнутая сама на себя экономика, то какая разница, как изменится внешняя стоимость рубля в валюте? Советские люди всё равно по "заграницам" не ездят. А потому при проведении денежной реформы шестьдесят первого года в десять раз подешевело не всё. Доллар волюнтаристским решением установили в девяносто копеек, хотя ранее он стоил четыре рубля. Дураки могли радоваться: — "де теперь доллар стоит меньше рубля — великое достижение партии и правительства", а по факту доллар должен был стоить сорок копеек, а не девяноста. Но ладно доллар, валюты у советских людей всё равно не было, также соразмерно с валютой, изменилась цена на золото. То есть золото сразу резко подорожало больше чем в два раза, а вот это не могло остаться незамеченным для экономики.

Алексей Михайлович налил себе чаю, отпил из чашки и внимательно смотрел на меня, определяя какое впечатление он создал своим рассказом. Вспоминая совсем недавнюю историю нашего времени, когда цены в магазинах менялись несколько раз в сторону повышения, а нули на купюрах всё прирастали и прирастали, я находил прямые аналогии, из совсем свежей истории и уже давно всеми забытой. Всегда, когда государство хочет поживиться за счёт народа, начинается разрушение сложившегося экономического уклада. Что-то потом восстанавливается, а что-то нет. Но всегда такие эксперименты рождают хаос и деградацию экономической системы. Нельзя считать народ за тупое быдло, считая, что он всё стерпит. Руководители, так решающие за счёт народа свои проблемы не имеют никакого морального права занимать свои должности. Тем временем Алексей Михайлович сделав ещё пару глотков ароматного напитка, продолжил:

– Ну, так вот, товарищ Аниськин не даст мне соврать, золото было в СССР реальным накопительным и расчетным средством на селе.

– Да, так и есть, — подтвердил участковый, — золотишко здесь любят. До сих пор в ходу царские рыжики (царские золотые монеты). И ладно, если бы только по подполам держали, за рыжики активно торгует потребкооперация и простые рыночные спекулянты, несмотря на страх получить статью с конфискацией. Даже в долг друг другу дают, опираясь на цену золота. Тут у нас, в глуши, правда, бедновато, но если потрясти народ хорошенько, то и тут золотишка немало наберётся.

Собственно, для меня самого это не было новостью. Ещё при разборке с бандитами нами было захвачено немалое количество золота в тех же царских монетах, кустарных слитках из самородного золота и ювелирных изделиях. Многие граждане СССР, помня времена Гражданской, НЭП-а и более поздние, не очень-то и доверяли советским деньгам, предпочитая что-либо более надёжное, как средство хранения своих сбережений. И для них резкое, практически двукратное подорожание золота должно было что-то значить. А если учесть то, что в золоте оценивались взятые у знакомых и родственников долги…

– Итак, золото резко подорожало и одновременно колхозники стали отказываться продавать свою продукцию в государственную торговлю по предлагаемым им ценам. Им-то всё равно, куда её девать, лишь бы платили больше. А на рынках, куда пошла эта продукция, цены разу резко пошли вверх. Ну а куда деваться горожанам, рабочим заводов и фабрик, ведь их зарплата упала пропорционально реформе? Доходило до того, что рабочие не могли прокормить свои семьи, в магазинах еды практически не стало, а на рынке цены были просто неподъёмными. Москва, Ленинград и другие крупные города снабжались хорошо, но вот на периферии стало совсем плохо. Кое-где дошло до откровенных голодных бунтов, когда по выступлениям рабочих власть применила боевое оружие. В Новочеркасске, к примеру, погибли десятки людей. И это был далеко не единственный случай. В качестве борьбы с колхозниками и их желанием сохранить свой доходный уровень в золоте, правительство начало кампанию по укрупнению колхозов, перевода их в совхозы, которые уже не могли сдавать свою продукцию куда-либо кроме гострорга. Мало какой колхоз тогда не имел долгов по взятой в кредит технике. И всех должников резко обязали расплачиваться продуктами по предлагаемым государством ценам или переходить в новую форму хозяйства — совхозы с тем же итогом. Но этот процесс шел медленно и с большими перекосами, бывшие колхозники просто снижали производительность труда, не видя для себя особого смыла в работе. Как говорилось: — "Хочешь сей, а хочешь — куй, всё равно получишь… зарплату". Народ сосредоточился на своих огородах и частных хозяйствах, снова работая на рынок, но началась активная борьба и с этим. Малоуспешная борьба, впрочем, но породившая массовое пьянство и алкоголизм на селе в итоге. Видя такое дело, правительство пошло на повышение закупочных цен в госторговле, но это дало скорее обратный эффект, цены на рынке повысились ещё больше, а в магазинах продуктов больше не стало, так как часто продукты с баз хранения и из магазинов шли напрямик на рынок, в обход прилавков. Так в СССР началась эпоха дефицита продовольствия, а потом и всего остального, последующие реформы последователей Хрущёва чуть сняли остроту ситуации, но ничего принципиального не изменили. Произошло формирование чёрного рынка, массовой коррупции в советской торговле, которая проникала всё выше и выше по эшелонам власти. И вместо получения валютных прибылей от продажи нефти, СССР был вынужден закупать продовольствие за рубежом, чтобы прокормить своё городское население. Потом выросла мировая цена на нефть, и всё как бы почти рассосалось, так как продовольствие на мировом рынке было дешево, и все были довольны, стоимость рубля даже подняли до шестидесяти копеек за доллар. Но как это всё аукнулась нам в начале девяностых, когда резко упала цена нефти, ты помнишь. Это-то и добило нашу страну окончательно и уже бесповоротно.

Алексей Михайлович снова смотрел на меня, ожидая мою реакцию на свой рассказ. Но что я мог ему ответить? Здесь всего этого ещё не произошло, у нас есть несколько лет, чтобы использовать наше послезнание, донеся его до высшего руководства страны. Если я ещё думал как-либо договариваться с Хрущёвым и теми, кто за ним стоит, то теперь я был твёрдо уверен, что нужно ставить всем им жесткий ультиматум. И для этого нужно иметь возможность выполнить условия этого ультиматума с нашей стороны, чего бы нам самим это не стоило. Решено, с завтрашнего дня начинаю окончательное планирование операции "Кремль", хватит тянуть время, оно нам этого не простит.