– Не простое — это как? Что вы знаете про эти генераторы?

– Ну…, ты ведь не просто так предложил нам встретиться тут, наверняка уже что-то сделал, верно?

– Может быть. И всё же я хочу узнать больше информации от вас.

– Ладно. Данными генераторами занимались многие исследователи, как на Западе, так и у нас. Но там обнаружились какие-то трудности, в управлении выходом энергии. То есть всё, что получалось, было или нестабильно или даже опасно.

– И это все трудности, больше ничего необычного не было?

– Разве что странные эффекты, как-то левитация или антигравитация. Некоторые установки улетали напрочь, до сих пор непонятно как и почему. Даже думали на этом эффекте в Штатах летающую тарелку сделать, и даже что-то сделали, но в произошедшей на испытаниях катастрофе погибла почти сотня людей, включая пару важных шишек, после чего все подобные проекты закрыли.

– И это всё?

– По нашей информации — да. Мы знаем, что работы в некоторых странах над этой темой продолжаются, но не так активно как раньше, часто вообще на чистом энтузиазме отдельных исследователей.

Я задумался. У меня с раннего детства было чутьё. Я видел, когда люди говорят правду, а когда врут или хорошо играют роль. Это, видимо, мне от мамы досталось, бедный папа, ему приходилось очень не просто в молодости. Так вот, я не ощущал в словах Сергея лжи. Николай, второй эфэсбэшник, который всё это время молчал с чашкой кофе в руках, всем своим видом поддерживал то, что говорил Сергей. Даже если они предварительно сговорились, все тонкости игры совместного спектакля им от меня утаить не удалось. Я бы почувствовал малую фальшь и понял, что меня разводят. Но тут я верил сказанному мне на сто процентов, хотя и понимал, что рассказывают мне всё это, чтобы я проникся большим доверием к ним и пошел на сотрудничество, какое им зачем-то нужно. Я всё же решил зайти издалека, бросить пробный шар, проверить их реакцию на тот эффект, который получился у меня. Если мои слова выдадут их знание, которое я увижу, то будет всё понятно. Можно сколь угодно сдерживать свои эмоции, но глаза при вспоминании обязательно дадут о себе знать.

– Сергей, — начал я издалека, — а если у вас появилась бы возможность отправиться в недалёкое прошлое, что бы вы стали делать?

Вижу, Сергей задумался, но задумался не так, как если бы что-то вспоминал, а просто реально думал, что бы он стал бы делать.

– А насколько недалёкое прошлое? — решил уточнить он.

– Лет так на сорок, на пятьдесят, к примеру.

– Взял бы пистолет и пристрелил десяток главных сволочей и ещё десяток идиотов, чтобы послевоенная история страны не таким дерьмом была. А вообще, к чему ты это спрашиваешь, неужели изобрёл машину времени? С тебя ведь станется…

– А давайте считать, что изобрёл. Вы в это поверить можете?

– Врядли, мы ведь тоже физику в школе учили и не только в школе и не только физику. Машина времени невозможна, так как не существует ни прошлого, ни будущего. Только в фантастических романах, если что.

– Ну а если не в прошлое, то в параллельный мир, который идентичен нашему прошлому, это как, по-вашему?

– Да тоже фантастика.

– А если серьёзно, представь, пожалуйста?

– Тогда не знаю. Долго думал бы, наверное, вот с Николаем поговорил бы, ещё троих-четверых товарищей привлёк, может, придумали бы чего.