– Ты как сам думаешь, Дмитрий Федорович? – спросил Брежнев, когда Устинов доложил ему об этой просьбе.

– Думаю, сейчас нет особо острой необходимости в этом, ситуация в Афганистане нормализовалась. Я дал команду подумать насчет специального батальона для охраны самого Тараки, а вертолеты… Не знаю. Наверняка они будут втянуты в боевые действия против мятежников, и не дай Бог кто-то из наших вдруг попадет в плен. Можно будет представить реакцию Запада. Думаю, пока не стоит этого делать.

Вне зависимости от этого разговора начальник Генерального штаба маршал Огарков наложит на шифрограмме резолюцию: «Этого делать не следует».

Подобные решения лягут и на следующие телеграммы. А их к концу года Генеральный штаб получит восемнадцать. Устинову для доклада на заседании Комиссии Политбюро по Афганистану в декабре подготовят перечень просьб афганского правительства о вводе советских войск в ДРА.

«Особо важный документ» (числа указаны по дням передачи секретных шифрограмм в Москву):

«14 апреля – направить в ДРА 15–20 советских боевых вертолетов с экипажами.

16 июня – направить в ДРА советские экипажи на танках и БМП для охраны правительства, аэродромов Баграм и Шинданд.

11 июля – ввести в Кабул несколько советских частей численностью до батальона каждая.

19 июля – ввести в Афганистан до двух дивизий.

20 июля – ввести в Кабул воздушно-десантную дивизию.

21 июля – направить в ДРА 8—10 вертолетов Ми-24 с советскими экипажами.

24 июля – ввести в Кабул три армейских подразделения.

12 августа – направить в Кабул три советских спецподразделения и транспортные вертолеты с советскими экипажами.

21 августа – направить в Кабул 1,5–2 тыс. советских десантников. Заменить афганские расчеты зенитных средств советскими расчетами.

25 августа и 2 октября – ввести в Кабул советские войска.

17 ноября и 20 ноября – направить спецбатальон для личной охраны Амина.

2 декабря – ввести в провинцию Бадахшан усиленный полк.

4 декабря – ввести в северные районы Афганистана подразделения советской милиции.

12 и 19 декабря – разместить на севере Афганистана советские гарнизоны, взять под охрану дороги ДРА».

Итого официальных просьб – около двадцати, семь из них – лично от Амина уже после убийства им Тараки.

Остаться полностью безучастными к просьбам тоже было нельзя: не поможешь ты, это с удовольствием сделают другие. Но усиление помощи шло только по линии советников. Все новые и новые группы советских военных специалистов – майоров, подполковников и полковников оставляли свои посты в Союзе и летели в соседнюю страну. Начала поступать на вооружение афганской армии и более-менее современная советская военная техника – танки, вертолеты, артиллерийские системы.