Втянул в себя…
И шнобель мой поник!
Не мало сделал поэт-олигарх и продюсер-многолюб для замены таких замшелых, совковых кинозвезд, как Татьяна Доронина и Наталья Гундарева на новых, молодых и по-настоящему ярких.
Как много работал над этим Ананас Рябчиков, говорят его строки:
Налей мне, брат, стаканец водки,
Мне ща-а смотреть в ряду судей,
Как строем маршируют попки
В купальничном каре грудей…
Постоянное затыкание рта поэта грязными повестками в суд по очередному делу о долгах в тяжелой машино-шнуровочной промышленности вызвало неизлечимую болезнь – кариес верхней «четверки». Ананас Рябчиков эмигрировал с заранее припасенными чемоданами, чеками на предъявителя и традиционным «бЕндеровским» золотым блюдом за поясом.
Вот его интервью журналу «Культур франсез» на румынской границе:
Прощай, немытая Россия,
Обмылок, блин, себе купи!
Прощай, жестокая скотина,
Копи сама свои рубли.
Правда, закончив интервью «Культур франсез», поэт немного ошибся. Он повернулся и смачно плюнул сначала в лицо румынского пограничника, а потом, уже после извинения, в сторону города Киева недавно занятого оранжевыми демократами.
… В Париже, поэт-финансист Ананас Рябчиков тут же принялся сочинять восемьдесят две поэмы на тему строительства демократии в России и еще сто сорок шесть посвященных очередным «Прекрасным Незнакомкам».
Но потом произошло что-то непонятное и ужасное… Ананас Рябчиков ушел в глубокий и дикий запой. Ни немецкие психиатры, ни французские невропатологи, ни индийские экстрасенсы не могли понять, что происходит с поэтом. Ананас Рябчиков устраивал один пьяный, публичный дебош за другим.
Вот, например, что писал об Ананасе Буржуиновиче испанский журнал «Либерасьен поэзис»:
«… Разбрасыванием лука зеленого по полу, разбиванием о стену восьми бутылок белого сухого «Айданиля» и пляской с пьяным художником-порнографистом Дж. Смитом – так закончился очередной визит поэта Ананса Рябчикова в ресторан «Гламур» на прошлой неделе».
А уже через день пьяный поэт попытался разбить кувалдой витрину ювелирного магазина. Его вопли: «Воланд, сволочь, выходи. Все равно убью, консультант!» – слышали даже в соседнем квартале.