— Как? Вы сделали это нарочно?

— Ну, разумеется. Эта сетка для того и сделана. Я метил в Рапо, мне хотелось с ним побеседовать… Что было бы; вероятно, полезно для этого бражника. Но он ускользнул, а попались вы… Однако, я вижу вы промокли насквозь. Снимайте-ка ваши доспехи, мы их живо просушим.

Я снял шубу и хотел было ограничиться этим, но американец настоял, чтобы я разделся до белья. Затем он повернул ручку какого-то прибора. Внезапно комната наполнилась теплом, мы точно перенеслись в баню. Я тщетно искал глазами таинственный радиатор, посылавший эти волны теплоты. Я видел кругом только гладкие стены из незнакомого мне металла. Во всяком случае, температура была так высока, что мое белье и платье высохли в одну минуту. Я снова оделся, а хозяин опять повернул ручку и температура быстро упала до нормальной.

Тем временем матрос, спустившийся по лесенке из верхнего отделения, накрыл стол и поставил на него два прибора.

— Давайте обедать, — сказал незнакомец. — Вы, вероятно, не прочь узнать, с кем имеете дело. Вот, извольте…

Он протянул мне карточку, на которой я прочел: «Джим С. Ф. Кеог. Милуоки (Висконсин). Северо-Америк. Соединенные Штаты».

— Конечно, это еще ничего не говорит вам, — продолжал он, усаживаясь за стол и рукою приглашая меня занять место на противоположной стороне. — Терпение! Через десять минут вы будете знать, зачем я здесь и чего добиваюсь. Сейчас я вам все расскажу.

«Лучше бы ты рассказал, как мне удрать от тебя!» — подумал я, но не счел благоразумным заявлять об этом вслух.

— Итак, вы видите перед собой жертву Рапо, вашего Рапо, этого самодовольного, тупоголового… Эпитеты посыпались градом.

— Да что он вам сделал?

— Что сделал? Если вы патриот — в чем я не сомневаюсь — спросите лучше, что он сделал вашей стране, вашей родине… В течение десяти лет Рапо истратил несколько миллиардов на сооружение воздушного флота, более многочисленного, чем германский — и более совершенного, более подвижного, лучше оборудованного; допустим это. Но, милостивый государь, прогресс не останавливается. Пять лет тому назад некто Джим Кеог, американец, изобрел тот по истине чудесный аппарат, на котором вы находитесь в настоящую минуту. Разница между моим «Сириусом» — это имя моего корабля — и аэрокарами вашего Рапо такая же, как между орудиями последнего образца и мортирами короля Людовика XIV. Пять лет тому назад Джим Кеог предложил французскому правительству купить у него изобретение. Купить за бесценок… за ничтожную сумму в двадцать миллионов франков… Что же сказал ваш Рапо?

Джим Кеог, начавший спокойным тоном, постепенно разгорячился, чему, вероятно, способствовала бутылка шампанского, которую он осушил почти один.

— Вот что он сказал: «Я достаточно знаком с вопросом, чтобы знать, что в настоящую минуту возможны лишь аэрокары того типа, который я усовершенствовал. Не желаю слушать бредни недоучек-изобретателей. Их выдумки не имеют практического значения. Я строю флот, выполняя инструкции Парламента, постановившего его сооружение по выработанным, испытанным, проверенным образцам».

Джим Кеог ударил кулаком по столу.

— И вот, я получил отказ, самый унизительный — не взглянули даже на мои чертежи, не дали мне демонстрировать мой аппарат. А мне только того и нужно было… Тут бы сразу увидели разницу между мастодонтами Рапо и «Сириусом»… Я не стану вам объяснять техническую сторону моего изобретения — это пока секрет. Но вы сами видели, насколько он превосходит быстротой и подвижностью ваши аэрокары. Далее, он неуязвим…

— Неужели?

— Да. Вы видели, много ли вреда причинили мне ваши залпы. Только наверху есть уязвимое место, отверстие, которое я уничтожу в следующих аппаратах. Но и оно для меня неопасно. Я поднимаюсь на высоту четырех тысяч метров — следовательно, всегда буду выше аэрокаров Рапо… Да, если б у вашего Рапо была дюжина таких аппаратов, как «Сириус», он в три дня мог бы истребить весь немецкий воздушный флот и кончить войну. Идиот! Счастье мое, что в Чикаго нашлись люди, которые помогли оборудовать «Сириус»…

— Я понимаю теперь ваше отношение к Рапо, но почему вы действуете против Франции? Разве Германия…

— Против Франции? Вовсе нет. Я просто демонстрирую мой аппарат. Демонстрирую на деле, на практике… Я давно чуял войну и поджидал ее здесь, в Швейцарии. В первый же день я начал свои опыты с аэрокара, попавшегося мне у Вердена…

— Так это были вы?