А страж вдруг смеется. Самозабвенно, трясясь всем телом, разевая пасть, выставляя напоказ ряды тонких, словно иглы, зубов, едва не захлебываясь от смеха.

Олин делает шаг в сторону от Камня. Еще сомневаясь, не в силах поверить, что его так жестоко обманули, он переступает с ноги на ногу. Верхняя губа дергается, открывая клыки. Тихий утробный рык.

Страж смеется, довольно жмуря голубые глаза.

— Какого хрена, я спрашиваю? — рычит Олин.

Ярость. Он из последних сил пытается держать себя в руках, но видно, как черты лица плывут, вытягиваясь… меняются плечи, шерсть стремительно покрывает тело…

— Ты не понял, — говорит страж, и его смех обрывается резко, словно и не было. — Я сказал — мне нужен человек. Я приму человеческую жизнь взамен. А ты пес. Дурная кровь. Ты мне не интересен, — он довольно хмыкает. — Хотя ты так забавно готовился.

— Твар-рр!

Олин рычит и рык переходит в рев, раскатистый, оглушающий, что дрожат своды. Еще мгновение, и он срывается, прыгает, оборачиваясь налету.

И тут же отскакивает, словно натолкнувшись на невидимую стену. Кувырнувшись через голову, разбивая нос в кровь, снова становясь человеком. Распластавшись на камнях. Оглушено затихая.

— Хватит! — говорит страж. — Один раз я прощу тебе. За храбрость. Но если бросишься снова — умрут все. Я сказал, мне нужен человек. С тобой, не считая твоих псов, пришли четверо. Выбирай, кто из них останется. Я приму любого из них. И не дергайся больше.

Олин встает на колени, тяжело дышит. Мотает головой, пытаясь прийти в себя.

Потом поднимает на нас глаза, обводит взглядом. Утирает капающую из носа кровь и сплевывает.

Видно, как прямо до хруста сжимает зубы, глухо и грязно ругается. И вдох-выдох, это дается ему нелегко. Невероятным усилием собирается…

— Сюда, все четверо. Будете тянуть жребий, — говорит он, и резко, рывком вскакивает на ноги.

Отходит в сторону, поднимает с камней и натягивает штаны.

Самообладания ему не занимать.

— Майтек, давай спички, — говорит Олин. — Пусть тянут.

У меня холод сворачивается в животе, сводит до боли. Я одна из этих четырех. Но я не могу сделать и шага. Я не могу… Паника наваливается разом. Я не могу!

— Не трогай Адель! — говорит Халле за меня. — Не смей трогать ее! Пусть тянут без нее!

Олин поворачивается к нам и вытягивается, резко, словно от удара.