– Зачем?

– Ну дай!

Федор невольно покосился на группу девушек.

– Понятно… держи.

Соколов передал ружье Липецкому и тот с гордым видом занял позицию за колонной.

– Не лопни только. А то ишь, надулся как индюк.

Сами учения заключались в том что «солдаты» имитировали отражение нападения противника. Считалось, что это должно воодушевить и вселить в уверенность в том, что враг не пройдет. Хотя на взгляд Адама выглядело это довольно комично. Что подтверждали смешки девушек.

Адам отыскал в рядах Мальвину. Заметив его взгляд, она слабо улыбнулась.

Для поддержания боевого духа населения Новогодней, вечером в прокат запустили какую-то военную драму. Качество фильма оставляло желать лучшего, изображение мутное, а звук так и вовсе то едва прослушивался, то гремел как лист жести.

Впрочем, Соколов не всматривался и не вслушивался. Все его внимание занимала Мальвина сидящая рядом. Может общее ощущение опасности навеянное слухами и учениями или просто ему надоело ждать, но он так или иначе осмелев, где-то в середине фильма с бешено колотящимся сердцем сжал ее руку в своей ладони.

Мальвина не вырвала свою руку.

– Идем за мной… – отрывисто и давясь словами произнес Адам и первым вышел из «зала», направившись в сторону душевых.

Оттуда он наблюдал как Мальвина отпросившись у матери также покинула сообщество зрителей но поначалу пошла в сторону туалетов. Оно и понятно, ее мать то и дело оборачивалась, провожая дочь взглядом. И только когда она взялась за ручку кабинки успокоилась и продолжила смотреть кино. В этот момент Мальвина быстро пересекла пространство зала в сторону душевых.

Адам схватил ее и с силой привлек к себе.

– Что ты делаешь?! – глухо вскрикнула она.

– То, что мы оба уже хотим сделать! – порывисто ответил Соколов и впился в поцелуе в ее губы.

Да, с ней все было не так как с другими. Их обоих захватила бешеная страсть, будто у них это первый и главное последний раз в жизни. Удивительно, как они эти душевые кабинки вообще в хлам не разломали, а на шум не сбежалось все население станции. Но пронесло, видимо кино оказалось все же интереснее какого-то шума за спинами.

Мать Мальвины вообще словно забыла про свою дочурку, увлеченная переживаниями киношных героев, смахивала выступавшие слезы, и опомнилась лишь, когда дочь вновь присоединилась ко всем уже в конце фильма.

– С тобой все в порядке дорогая? – озабоченно спросила она. – Ты так долго… Может что-то не так?

– Лучше не бывает ма… – улыбнулась в ответ Мальвина. – Лучше не бывает…