— Ну, насколько он безотказный, учитывая его возраст, скажут утром мои специалисты после тестов. И я, будучи убежден в вашей решимости выполнить эту миссию, хочу предложить вам еще парочку подобных устройств.

Варяг удивленно уставился на Святогора и вымолвил:

— У вас есть ядерное оружие?

Генерал сел наконец на свой стул и утвердительно кивнул.

— Есть. Но без носителей. Это не ракеты. Портативные заряды. Так что… вам нужно еще? — Он взглянул на Илью, ожидая ответа от него.

Крест сделал сильную затяжку и сосредоточенно смотрел на пепельницу, о чем-то усердно думая. Генерал терпеливо ждал. Людоед наконец раздавил окурок и отрицательно мотнул головой.

— Нет. Нам нужен только один заряд.

— Что?! — воскликнул Сквернослов. — Крест, ты чего? Как это так? Зачем отказываться от такой удачи? Нам же еще пригодится!

— Славик, заткнись, когда старшие разговаривают, — раздраженно бросил Людоед.

— А я что, маленький, что ли? Ты чего городишь? — Он повернулся к Яхонтову. — Варяг! Варяг, ну скажи ты ему, что нужно еще взять!

Искатель пристально смотрел на Людоеда, задумчиво покусывая мундштук трубки. Затем вымолвил:

— Илья прав. Только один заряд.

— Мужики, да вы чего?! — не унимался Вячеслав.

— Все! — рявкнул Людоед. — Решили и на том тему закрыли! — Затем он обратился к генералу, желая повернуть разговор в другое русло. — Ты тут про идеологию вашу что-то упоминал. В чем замут?

— Идеалы братства превыше всего, — пожал плечами Святогор. — Все очень просто. Высшая ценность — братство. И на том стоим. Собираем тут все, что может иметь ценность для будущего возрождения. Литературу, диски, станки, чертежи, произведения искусства. Все накопленные знания прошлого и весь, удачный и не очень, опыт человечества. И вот эти бумаги, что вы оттуда вытянули, очень нам пригодятся. У истоков возрождения новой империи стоять должно братство, и государственное устройство будет основано на добродетельной и сильной власти братства.

— Власть может быть добродетельной? — усмехнулся Варяг.

— Разумеется, если власть не единоличное правление одного человека, а власть братства. И тогда весь народ, выращенный и воспитанный на этих идеалах, постепенно станет одним большим братством. Единая, монолитная и великая империя.

— Утопия, — вздохнул Яхонтов.

— Это ты так думаешь, — строго заметил Дитрих.

— Ну ладно, спорить не буду, — поморщился Варяг. — А что за история с рейдерами?