— Хух! — резко выдохнула чаша, оценивая результат их действий. И здесь всё прошло успешно! О чём и сообщалось бледным арахниду с эльфом, а теперь осталось не менее трудное задание — вытащить плод.
— Потерпи, — у слабо улыбалась чаша, погладив Ри по голове. Ведь в это время Лилиэль со скальпелем подошел к Ринаре, а арахнид к лисе. Они и принялись за работу. Сама чаша магией направляла рабочие инструменты, чтобы были точные линии и одинаковые движения мастеров. Целительницам пришлось доставать палки, которые женщины зажали в зубах. Да, больно… это слышно по истошному мычанию, но если повезет, то всё пройдёт быстро…
К сожалению, действие затянулось часа на два, были некоторые сложности. Затем пришлось зашивать женщинам ткани не магическим путем, а самым естественным. Всё это время лиса провалялась в беспамятстве, чего не сказать о магистре темных искусств, которая терпела боль, но оставалась в сознании, не разрывая связь магических потоков, иначе дело бы закончилось двумя смертями. И плевать, что боги бессмертны.
— Эй, — чаша хлопала Ринару по лицу, давая понять, что всё закончилось. Магистру пора отдавать истинную ипостась лисице, а самой приходить в человеческую форму. Через полчаса на двух столах без сознания лежали две женщины, а рядом раздавался детский плач.
Чаша тяжело села на кресло, которое стояло у окна, рядом расположились мужчины, а на подоконник сели целительницы о чем-то беспечно болтая. Как по волшебству появился чай и печенье. Все были рады угощению, ведь ночь была ужасной, не говоря о том, что скоро рассвет вступит в свои права, о чём оповещала полоска света за окном.
— Спасибо, Мирар, — сказала чаша, обессилено откидываясь на спинку креслица. Остальные тоже пожелали «спасибо» загадочному Мирару, только ректор был в курсе, кто это такой. На столах, завернутые в чистые простыни, лежали две женщины с блаженными улыбками, пребывая во сне. Отмучились.
— Собственно, — завел разговор арахнид, — а кому так помогала магистр?
— Как кому? — удивился ректор. — Это её невестка.
— А-а-а-а, — недоуменно протянул целитель на это. Даже молоденькие целительницы второго курса замолчали, слушая разговор.
— Ну-у-у, — начал разъяснять ректор дальше, думая, что его не поняли. — У магистра Ринары есть сын. Это его жена.
— О-о-о-о, — снова протянул арахнид. Чаша тихонько захихикала.
— Так у магистра темных искусств есть дети? — обратился в слух арахнид, справившись со своими «А» и «О». На этой фразе засмеялся и Лилиэль.
— Конечно! У неё десять сыновей и семь внуков. Ну… уже не семь… — обернулся в сторону притихшего детского плача эльф. Арахнид улыбнулся.
— Что вы так улыбаетесь? — продолжил ректор. — Аделина, насколько помню, встречаемся с молодым человеком.
— Да, — согласился целитель, не предполагая, какую подлянку сейчас устроит ректор.
— Так этот её молодой человек — один из сыновей магистра Ринары.
Арахнид подавился чаем, который пошел даже через нос. Пришлось постучать по спине бедному мужичку, который смотрел на ушастого, как на врага народа.
— А я смотрю, ваша работа дала плоды. Я про речь вашей расы, — перевела тем чаша, улыбаясь целителю.
— Да, — мрачно сказал арахнид, понимая, что официально нужно будет знакомиться с Ринарой. Ведь если что… родственницей будет. А с такими родственниками, как в анекдоте: «Главное не добежать, а донести», а данном случае донести жизнь до старости.
— Предлагаю обрадовать папашу! — сказал Лилиэль, протягивая руку за ещё одной плюшкой, которая появилась на тарелке.