— Нет. Только партбилет.
— Тут есть необходимость быстро перегнать машину в Болград, в Каракурт.
Вообще мне совсем не улыбалось тащиться в «свой полк», где казусов будет просто не миновать. Один разговор с комбатом чего стоил. Поэтому я дал согласие перегнать машину. Мне обещали за это самолет до Тарутино. Вместе с майором, который оказался командиром 67-го ИАП Борисом Рудаковым, а полковой комиссар был замполитом полка, мы подошли к машине. Кем был раненый командир я просто не знал. Машина была пробита в нескольких местах, в кабине еще осталась кровь, в основном на парашюте, который я вынул и вставил в чашку свой. Пробоины были осколочными. Пришлось руководить красноармейцами, которые добавляли топливо и масло в самолет. Кроме баошников здесь никого не было, все уехали. Эта площадка числилась именно за 67-м ИАП. «Ишак» был пушечным, семнадцатой серии, но с «родным» 63-м движком. У меня стоит «ИРка» от «Ан-2». Есть люк в правом борту, то есть самолет радиофицирован, правда у меня шлемофон был без папы-мамы и наушников. А «чужой» шлемофон уехал в госпиталь. Я задал вопрос майору, но тот отмахнулся:
— Я посигналю, флажки в кабине. На этой машине только приемник, да и работает плохо. Будешь готов — посигналь и запускайся.
«Блин! А как я ему посигналю? Откуда я знаю: как и чем? Фиг с ним, подниму флажок» — подумал я и полез в кабину. Черт! Нет кнопок подкачки масла и топлива! Слева стоит масляный насос, а справа внизу бензиновый. Лихорадочно вспоминаю старинное наставление, которое читал один единственный раз и чисто для интереса. Сначала топливо до красной отметки, причем двумя руками, с переключением вручную клапана, затем масло и воздух. Подняв давление топлива, поднял красный флажок, и в бешенном темпе закачал левой рукой масло. Стрелка с бензином начала падать постепенно. Пустил воздух и, после проворота винта, нажал на «контакт». Мотор еще не остыл, поэтому схватил сразу. Командир меня ждать не стал, не барское это дело, но к краю поля мы подбежали втроем и развернулись. Обороты, и командир хлопнул откидными стенками, давая приказ взлетать. Стараясь действовать синхронно, я поднял хвост, взлетел. А теперь надо крутить лебедку! 33 оборота! При этом не врезаться в соседние машины! Ну, направление и тангаж я удержал, так что не опозорился. Сижу вспоминаю, что мне говорил отец, он эту войну прошел от начала и до конца. Он говорил, что никогда не пристегивал полностью плечевые, они на этих машинах мешают оглядываться. Мы-то, современные летчики, полагаемся в этом вопросе на штурмана наведения. А у них его не было. «Смотришь вдаль, и ищешь точки, если увидел самолет, то ты уже покойник, ты его просмотрел!» Боже мой! Как неудобно! Моя шея несколько раз звонко хрустнула. Честно говоря, тут не до ориентирования, именно поэтому они и летали над дорогами и часто плутали.
Глава 2. Первый бой и новый полк
На подлете к траверзу Кагула, я обнаружил справа выше точки в довольно плотном строю. И как подать сигнал? Пришлось прибавить до полного, догнать вначале самолет комиссара, выдвинуть красный флажок над кабиной, и увидев, что тот повернул ко мне голову, махнуть рукой вправо. Затем делать тоже самое возле самолета командира. Но тот показал рукой направление вперед. Зря он так! Если там «мессеры» — нам не оторваться. Но, так как командир прибавил и начал набор высоты, то можно сказать мы приняли бой. Я оттянулся и встал на «свое» место, продолжая наблюдение. И не зря! Еще выше засек звено незнакомых мне истребителей, они готовились атаковать нас, свалились на крыло и пошли в атаку. А Рудаков продолжал следовать тем же курсом и скоростью, только кратковременно показал мне флажок. Честно, я бы уже начал разворот, я же ближе. Мысленно я проигрывал вариант как от них уклониться, в этот момент Рудаков и Мягков встали на правый вираж, то есть, в мою сторону! Че творят! Похрен! Работаю самостоятельно! Правую ногу вперед, ручку вправо и на себя! Нисходящим виражом я поднырнул под комполка и комиссара, успел развернуться и даже дать очередь по ведущему румыну. Жаль, что нет баллистического вычислителя! Наши трассы пересеклись в небе. Моя очередь была слишком короткой. Я последний раз стрелял по воздушной цели почти 30 лет назад. И тут у меня отвалилась челюсть: я увидел взрыв на обшивке «румына» сразу за капотом! Я в него попал из пушки! А это был старший летчик их звена, ведущий второй пары. Ищу глазами «начальство», хотя им сейчас свободнее, без меня. Они кружатся на виражах с первой парой, поэтому я довольно плавно развернулся, с небольшим набором высоты, и пошел к ним, рассчитывая свою траекторию так, чтобы иметь возможность обстрелять командира звена. Его машина несла на руле направления румынский флаг, тогда как у остальных были просто белые полосы. Врываться в их круг мне было совершенно не с руки, а вот расчет оказался довольно точным, понадобилось сделать лишь небольшой отворот, и две секунды поливать огнем их командира. Сам я ушел на вертикаль, чтобы оглядеться и выработать следующее решение. Желтые капоты пошли вниз, стараясь оторваться от нас. Осмотревшись, и не увидев никого «лишнего», я тоже направился туда, куда пошли все. Я — ведомый, и мое дело «заднее». Оба ведущих «хромают», так что куда им деваться? Только в землю! Пока командир и комиссар работали с первой парой, я нашел вторую, и заставил ведомого подставить свою машину под огонь, прикрывая ведущего. А тут и мотор ведущего встал. Сразу за капотом у него масляный бак. Масло ушло, и все. Ведомый горит, но телепается, пытаясь сбить огонь. А ведущий сбросил фонарь, отдал мне честь, и вывалился из машины. Ведомый сумел сбить пламя, но его мотор еле тянул, я подошел и показал ему рукой: прыгай. А он мне два больших пальца, дескать расстреляешь в воздухе. Машу ему «нет». Тут у него снова загорается машина, и выхода у него не остается. Я крутнулся в воздухе, нашел глазами дым, и там увидел своих ведущих. Выше шел бой между «ишаками» и какими-то бомбардировщиками, но когда я подошел, то командир показал мне кулак, и рукой направление к Каракурту.
— Почему оторвался? — первое, что спросил майор.
— Вам не хотел мешать, пришлось уйти вниз, и атаковать вторую пару. При атаке с ракурсом 4/1 добился попадания из пушки сразу за капотом, выровнялся по высоте с вами, произвел одну атаку, и ушел добивать нижнюю пару.
— Ты же мог его сбить, он же тебе брюхо подставил?
— Мне кажется, что их удобнее сверху бить, по фюзеляжу в районе крыла. Там один из них загорелся.
— Пару-то добил?
— Оба выпрыгнули в районе села Балабак. Вот на карте пометил.
— Так, все-таки, почему отстал?
— Я не успевал развернуться, чтобы встретить первую пару в лоб. Мне этот вираж за вами перекрывал самолет полкового комиссара. И вообще, летать тройками и без рации…
— Так у тебя уже три за сегодня? И половина моего?
— Ну, да.
— А почему «младший сержант»? — я пожал плечами. Майор ухмыльнулся своим мыслям.
— Вот что, связи с твоими и начальством пока нет. Связники вернутся только ночью. В первой эскадрилье потери. Парой, говоришь удобнее?
— Конечно, и связь нужна.