— Ты очень математику любишь, да?

— Ненавижу. Понахваталась, когда была функцией.

— Слушай, а почему у тебя имени нет? Не прописано?

— Не знаю…, наверное, надо. А у тебя, Тварюшка. А говорил — Шуршуля.

— Тварюшка — имя секретное, настоящее. А Шуршуля — для общения. Мало ли, кто проклясть решит, будет проклинать Шуршулю. А это не я.

— А… Понятно. Тогда, я впишу Беери. А вслух зови меня Иззабибель. Привыкла я уже к этой кличке, присохла она ко мне. Ну или просто Иза.

— Тогда и я просто Шуршик. Во! Шурик! Сашок! Санек! Ой! Так я… Александр Романович!

— Ты уж определись, Александр Романович, а то имен с десяток, а ты… мы один. А почему, Романович?

— Эээ… Ну, мой брат. Он рассказывал, что, когда жил на Земле все время документы новые делал. И фамилию постоянно менял. А вот имя — никогда. Всегда был Романом.

— Понятно, по созвучию значит. Риммон-Роман.

— Ты… это… Иза… Прости меня, а?

— За что?

— За то, что я тебя съел.

— И ты меня. За то, что мной отравился.

— Мир?

— Мир…

— Плохо одно. Мы, когда переродились, как бы заново родились. Имя вон новое, непонятное… Но красивое, мне нравится. И нас из нации выбросило… Мы же теперь не только я, а мы. И секреты работать перестали. Они же к Золотому Змею привязаны… а мы — Белого Золота.

— Какие секреты?

— Ну… Пока секрет. Скоро сама все поймешь. Интересно, а почему наше общее имя — Электрум?

— Сплав чистого золота и чистого серебра. Без примесей. Очень, очень дорогущая штука. Как сейчас помню, ГОСТ 30649-99. А вот то, что мы так блестим — это, скорее всего, гальванизация.