Во время этого разговора они быстро двигались на запад по улочке, отходящей от Седьмой Кольцевой. Справа находилась церковь, слева библиотека… но, конечно же, они выглядели совсем не так, как в реальном мире. Здесь они состояли из странных металлических труб. Но времени разглядывать их у Харуюки почти не оставалось. Бой превратился в погоню, и зрителям (которых пришло человек двадцать) приходилось прыгать по расположенным вдоль дороги зданиям, чтобы угнаться за бойцами.

Харуюки увидел впереди довольно просторный перекрёсток и наклонил аватара вправо, готовясь к резкому повороту.

Он прижался к левой стороне дороги и начал входить в поворот под острым углом. Первым делом он оттолкнулся от электрического столба у перекрёстка и прижался к правой стороне. При этом он наклонился настолько, что его крылья высекли из земли несколько искр, но в поворот он вошёл.

— Кх-х!..

Теперь из поворота надо было выйти, и Харуюки упорно оттягивал назад челюсть и живот, уверенно приближавшиеся к стене с левой стороны. В нескольких миллиметрах от стены центробежную силу всё же удалось победить, и Харуюки продолжил полёт по прямой линии.

Ему казалось, что уже можно выдохнуть с облегчением. Этот поворот он прошёл на пределе возможностей, а куда более тяжёлым Ашу с мотоциклом ни за что не войти в него на такой же скорости. Ему оставалось оторваться и вновь вернуть бой на классические рельсы…

«О-о-о-о!» — прервали его мысли восторженные крики зрителей, и Харуюки резко обернулся. Он увидел рушащееся от взрыва огромное здание и мощный мотоцикл, выезжающий из пламени. Машина ловко уклонилась от падающего металла и быстро выехала на ту же дорогу, по которой летел Харуюки.

Похоже, что Аш понял, что таким же образом завернуть не сможет, и расстрелял стоящее на перекрёстке здание ракетой, проложив новый маршрут.

— Ч-что?! — воскликнул Харуюки и вновь ускорился, но так просто потерянную скорость было не вернуть.

Звук двигателя становился ближе, и в этот раз переднее колесо всё же смогло нагнать ногу Харуюки. Послышался громкий скрежет, и шкала здоровья резко просела.

— Ай-й-й, горячо! Ч-ч-чего ты сегодня дерёшься, как проклятый?! — завопил Харуюки.

Ответ Аш Роллера был неожиданным.

— А то ты не знаешь! Ты! Не пригласил! Мою очаровательную сестрёнку! На вашу карри-пати-и-и-и-и!

— Ч-чего-о-о-о-о?!

Он изумился так сильно, что вновь сбился, и нога его вновь коснулась колеса. С трудом удержав себя в воздухе, он вновь оторвался он мотоцикла.

С правой стороны один за другим проносились жутковатого вида храмы, а Харуюки тем временем отчаянно раздумывал.

Скорее всего, под «карри-пати» Аш имел в виду собрание дома у Харуюки вчера вечером, в ходе которого состоялось поедание домашнего карри. А под «очаровательной сестрёнкой» он имел в виду своё воплощение в реальном мире, Кусакабе Рин, «ребёнка» Фуко.

Вопрос о том, почему Аш называл своё реальное тело «сестрёнкой» — очень сложный и запутанный, и даже Харуюки не до конца понимал, как это работает. Но, грубо говоря, у девушки по имени Рин есть два нейролинкера, и тот, на который установлен Брейн Бёрст, принадлежал её брату-гонщику, который уже несколько лет лежал в коме после аварии на трассе.

Она становилась бёрст линкером только с надетым нейролинкером брата. Но почему-то её воплощение в Ускоренном Мире считало себя не Рин, а её братом Ринтой. Почему это происходило — Харуюки не имел никакого понятия.

Ясно лишь одно — Аш до безумия любил свою сестрёнку и был глубоко убеждён в том, что Харуюки её обижал.