«Ты же не связана внутренними барьерами, памятью прошлой жизни. Пожалуй, я зря обозначил границы так явно, она теперь специально будет их нарушать, что бы доказать свою женскую состоятельность. Эта извечная, женская страсть покомандовать своим мужчиной, ей уже вполне свойственна. Держись, Майки! Скоро из тебя будут вить веревки — вот этими самыми, прелестными, тонкими, пальчиками.»

Мои мысли, очень скоро, получили подтверждение — мы шли под ручку и Маша стала меня притормаживать. Когда мы шли к аттракционам, этого сооружения я не видел, просто не обратил внимания — это было что — то похожее на нашу летнюю эстраду. На сцене бесновался мужик с микрофоном, очевидно, это было что — то вроде конкурса, ведущий заманивал на сцену участников, соблазняя их ценными призами. На площадке перед сценой стояли ряды обычных пластиковых стульев, на них сидели девушки и парни, подзуживали друг друга к выступлению. На сцену, как раз, вышел парень и попросил гитару. По краю сцены лежали различные музыкальные инструменты. Парень запел под гитару что — то в стиле кантри, слегка пританцовывая. Маша посмотрела на парня, потом на меня, и ее глаза стали озорными.

— Майки! Ты поешь гораздо лучше него, почему бы тебе не выступить?

— Маша, зачем мне это? Тебе я пел с удовольствием, а на публике выступать, это совсем другое, к тому же, гитара у него совсем не «строит».

— Не строит?

— Не настроена.

Маша энергично начала обшаривать мои карманы, я с изумлением наблюдал за ней, очевидно, она уже считала меня своей безраздельной собственностью, и разницы между нашими карманами не чувствовала. Она нашла, наконец, камертон и ключ для грифа и вложила мне их в ладонь, потом обняла меня за талию и прижалась всем телом и я увидел ее большие глаза очень близко, выражение ее глаз так напоминало кота Штрека, что я не выдержал и расхохотался. Очевидно, она такой реакции не ожидала, отпустила меня и я увидел ее обиженную физиономию.

— Нам надо поговорить — сказал я. И пошел к свободным стульям, подальше от сцены. Честно говоря, я думал что наглая девчонка может выкинуть фортель, и мне пришлось бы ее догонять, надумай она пойти в другую сторону, но она пошла за мной. Я вздохнул с облегчением, я не был у нее под каблуком, что бы она об этом не думала. За предыдущую жизнь, у меня выработался иммунитет на женскую диктатуру, но мне пришлось бы ее догонять только потому, что я не чувствовал себя вправе оставить ее одну в парке. Мы устроились в уголке на стульях, здесь было потише, и я заговорил:

— Маша, ты должна понимать, что любые отношения в паре, это союз. Равноправный союз двух человек. Строить отношения по принципу «раб и господин» у некоторых получается, но тогда ни о каком счастье не может быть и речи. Ни раб, ни господин, не могут быть счастливы. Не бывает таких пар, когда один счастлив, а другой несчастлив. Бывают оба несчастливы, но каждый по своему.

— Значит мне ничего нельзя у тебя просить? — спросила Маша.

— Не притворяйся, ты все прекрасно поняла. Ты попросила, я тебе отказал в вежливой форме, тогда ты обыскала мои карманы и продолжала настаивать на своем — поправь меня, если я в чем то ошибаюсь.

— А если мне очень что — то нужно, вот очень — очень!

— Убеждай, объясняй зачем тебе это нужно, в конце концов предложи обмен.

— Что значит обмен?

— Обмен, это значит, что в обмен на свое желание, ты сделаешь, что нибудь для меня.

— Майки, — с болью в голосе сказала Маша — но я и так готова сделать для тебя все, что ты хочешь, отдать тебе, все что у меня есть!

Честно говоря, сердце мое кольнуло жалостью и стыдом. Разумеется, не считая разных мелочей, отдать ей было нечего, но она говорила правду. Если бы было что отдать, отдала бы не задумываясь. А с этими карманами получилось совсем скверно, она сделала это потому, что искренне считала, что и я могу сделать тоже самое, когда мне понадобится. Жаль, что я так поздно это понял. Я обнял ее за плечи и сказал:

— Извини, я был не прав, я напрасно затеял весь этот разговор, ты гораздо лучше, чем я думал о тебе, прости меня Маша, прощаешь?

— Майки! — радостно сказала Маша — я не все поняла из того что ты говорил и, за что ты просишь прощения, я тоже не понимаю, но я конечно тебя прощаю, раз тебе это нужно.

— Спасибо Маша, я, конечно, спою для тебя, но мне просто любопытно, зачем тебе это?