Моей улыбки не сдержать – кажется, у меня от счастья порвётся рот!

– Ах, вот ты какой, Эштон! – слышу за спиной искусственный голос подруги! – Софья все уши мне прожужжала о тебе! Я – Кейси!

Подруга с ангельской улыбочкой тянет руку для знакомства, а Алекс спрашивает у меня глазами: «Что здесь делает эта девица?», поскольку не очень-то её любит. Я пожимаю плечами, дескать: «я тут ни при чём!».

Эштон в растерянности – судя по оставшимся двум коробкам, которые совершенно очевидно предназначены Лурдес и Аннабель, у него нет подарка для Кейси.

Кейси ловит его мысль на лету: я же говорила, даже мама завидует её проницательности:

– Самый лучший подарок в Рождество – это подходящая компания, не так ли, Эштон?

– Конечно, Кейси, – отвечает Эштон с усиленным акцентом, который надо сказать, день ото дня делается у него всё мягче и мягче.

Подруга без лишних церемоний хватает моего Эштона под руку и собирается уже увести его, но я со всей доступной мне силой наступаю ей на ногу:

– Кейси, позволь Эштону сперва раздеться!

Краем глаза замечаю поднятый кверху большой палец Алекса и его же довольную улыбочку.

Наконец, мы входим в гостиную, и все замирают, созерцая Эштона. Он желает присутствующим счастливого Рождества, но родственники не могут ему ответить, потому что их челюсти все попадали на пол! Виснет до ужаса неловкая пауза, и Эштон не знает уже, куда себя деть! Бедолаге настолько некомфортно от этих разглядываний, что его напряжение передаётся даже мне. Я интуитивно хватаю его за руку, и он тут же с благодарностью сжимает мою в ответ, но наше спасение в лице маман уже спешит на помощь:

– Дорогие мои, встречайте Эштона! Эштон – часть нашей семьи, просим любить его и жаловать, так же как любим и жалуем его мы!

Мама обнимает Эштона за плечи, тесно прижимая к себе, а Алекс, громко кашлянув, командует:

– Ну, чего застыли?! Поднимаемся и подходим знакомиться с моим сыном!

На мгновение воцаряется полнейшая тишина, и дядя Марк, не сдержавшись, выдаёт самые искренние свои эмоции:

– Fuck my ass, dude! How many kids’ve you gotta? (Чёрт возьми, чувак! Сколько у тебя детей?)

– Аллилуйя! Господь услышал мои молитвы! – тут же вслед вопит мой брат Лёшка. – Бог видел, какие страдания я перетерпел в этом бабском царстве и послал мне брата! Ну, наконец-то, колхоз «8 марта» официально можно переименовывать! Да прибудет с нами сила, мужики!

– Лёша! – шипит на брата мама, но ему не до неё, он уже душит в объятиях Эштона!

А Эштон ни живой, ни мертвый, побледнел так, словно разом всей крови лишился!

– Эштон, Эштон! Эштон пришёл! – верещат мои сёстры и несутся нам навстречу из отцовской библиотеки, облепляют его ноги своими объятиями, повергнув родню в ещё больший шок.