— Воля ваша, но сперва мне следует съесть первый завтрак, — отвечал канцлер. В вопросе приема пищи он был щепетилен до крайности.

Отдав распоряжения, Дайтоб вернулся в каюту, чтобы в тишине хорошенько все обдумать.

Хауэлл был уверен, что разговор с Дином Лайлойдом, человеком, задержанным вместе с Фрэнсисом Эвери, прольет свет на всю историю. Других зацепок не оставалось, и Дайтоб согласился с канцлером, хотя ему и не хотелось возвращаться сюда. Неприятно даже издалека видеть иголки Бланкальера, поэтому он решил остаться на корабле. Остров навевал неприятные воспоминания, мрачные мысли кружились в голове, безрадостное прошлое стучало в дверь. Дайтоб родился здесь, в семье отсидевшего преступника. Мать рано умерла, а отец так и не смог найти, чем заняться в жизни, и спился. Маленький Дайтоб возненавидел свой дом, остров и, особенно, форт. Миллионы черных игл будто пили из него соки. Улучив первую возможность, в возрасте двенадцати лет, мальчик сбежал из дома и сел на военный корабль. Капитан принял его юнгой, и с этого началась военная карьера.

В то время как Дайтоб предавался размышлениям, канцлер Его Величества уже шагал к поселению, вглядываясь в темное пятно вдалеке, на которое указали солдаты, пояснив, что это и есть форт.

Взошло солнце, мягкие лучи подрумянили стены домов. Хауэлл поежился — заря выдалась холодной. Только закрытые ставни встречали группу вооруженных мужчин, прошедших поселение насквозь, но так и не встретивших жителей.

— Комендант точно будет на месте? — спросил Хауэлл у одного из солдат.

— Да, сэр. Говорят, он как будто заключен там. Только заключенные рано или поздно выходят, а он служит тринадцатый год, и наверняка будет служить до конца жизни. Поговаривают, он с самого детства вертелся среди рабочих, когда тюрьма ещё только строилась.

— Напомни, как его зовут?

— Гелфорс Род. О нем ходит много слухов. Сначала он служил простым стражником, сэр. И уже тогда проявлял склонность к этому делу.

— Какому делу? — не понял Хауэлл.

— Он оставался в тюрьме, когда выходило рабочее время, и мог бродить по коридорам до самого утра. Прежнее начальство ценило его как внимательного надзирателя. Постепенно он продвигался по службе. Ещё бы! Ведь он проводил на работе по шестнадцать часов, а то и больше! Блуждал по мрачным коридорам, проверяя камеры заключенных. Были дни, когда он вовсе не уходил домой. Тюрьма стала его настоящим домом. Шло время, и пробил час, когда прислали указ королевского двора о назначении Гелфорса Рода на должность коменданта. С тех пор он больше ни разу не покинул стены форта. Тринадцать лет прошло, сэр! Он продолжает бродить по туннелям, переходам и подвалам тюрьмы, как и всегда, но мне не дает покоя один вопрос…

— Какой же? — осведомился Хауэлл.

— Жалование коменданта составляет двести сорок золотых крон в год. Это немалые деньги, сэр. Однако Гелфорсу Роду просто некуда их тратить! Я думаю, он сделал тайник! Он знает все потайные ходы, и уж будьте уверены, даже через сотню лет после его смерти никому не найти сокровища!

Группа подходила к форту. Отчетливо стали видны черные иголки, мерно покачивающиеся на ветру. Полчаса ушло на то, чтобы дойти до тюрьмы и ещё столько же на ругань со старой привратницей, которая не хотела пускать их внутрь. В итоге, оставив солдат на улице, Хауэлл последовал за ней, петляя по затхлым коридорам. Стены, поросшие плесенью, разбитый пол, и множество насекомых, прячущихся от света. Единственной отрадой было то, что Хауэлл питал необъяснимую любовь к мокрицам, коих здесь было предостаточно. Канцлер с интересом наблюдал, как они бегут в тень, скрываясь от света. Факел потрескивал, отбрасывая мутные тени на влажные стены темницы. Старушка шла вперед, продолжая ворчать под нос. Хауэлл подумал, что если он потеряется в этих лабиринтах, то уж никогда не увидит дневной свет. Дважды из темноты появлялись надзиратели с угрюмыми лицами, и молча проходили мимо. При виде их Хауэлл вздрагивал, поначалу ему казалось, что он видит призраков.

Дошли до ржавой двери, привратница поколотила в неё ногой, и, не задерживаясь ни секунду, побрела обратно. Хауэлл остался один в полной темноте. Пальцы его легли на холодную ручку, душераздирающе скрипнула дверь, и Хауэлл заглянул в помещение. Здесь было светло, и он заметил широкий деревянный стол, за которым сидел худой мужчина. Комнату освещал камин. Стены, небрежно обмазанные глиной, были облеплены ключами, что кривыми рядами висели на ржавых гвоздях.

— Сэр Гелфорс Род?

— Допустим, — комендант выглядел как скелет, обтянутый кожей. Пальцы, похожие на паучьи ножки, барабанили по столу.

— Меня зовут сэр Хауэлл, я состою на королевской службе в должности канцлера.

— Меньше слов, — попросил Гелфорс Род, — и ближе к делу.

— Как вам будет угодно, сэр. Мне необходимо поговорить с заключенным по имени Дин Лайлойд.