Она утянула меня за собой.

Внутри было пусто. Только в коридоре дверь одной из комнат была открыта. Меня это удивило: если это номер Адриана, и он там умер — получается, Анна просто оставила тело? Вот так? Без всякой охраны? А потом я сложил два плюс два, вспомнив про вооружённых охранников.

— Если что-то задумала — делай быстро, — заметил я.

— Проснулся, блин, — пробурчала Соня и метнулась в сторону открытой комнаты.

Адриан лежал на своей кровати, среди смятых простыней. Точнее, лежало то, что от него осталось. Это, скорее, походило на какую-то пластиковую куклу из магазина страшилок, чем на труп человека, который был жив ещё каких-то десять часов назад.

Его от природы серая кожа будто выцвела и прибрела бледно-землистый оттенок. Всё тело сморщилось, будто высохло. Отчётливо проступили все кости. Щёки ввалились так, что обнажили ровные белые зубы. В глазницах не было видно не только глаз, но даже век.

— Ох… — выдохнула Соня, хватаясь за рот.

— Пошли обратно, — прошептал я, перегородив ей путь в комнату.

Она кивнула.

Мы двинулись было обратно, в сторону запасного выхода, но я услышал, как открылась входная дверь. Послышались голоса. Анна что-то эмоционально выговаривала по-французски.

Я затравлено огляделся. Дёрнул на себя первую попавшуюся дверь, и о чудо! — она оказалась открыта.

Мы едва успели закрыть дверь за собой, как в коридор кто-то вошёл. Судя по шагам, двигались двое.

— Я не понимаю. Так был тут кто-то из местных или нет? — Говорил Александр; его голос был крайне раздражён.

— Говорят, что нет. Но я не верю, — ответила Анна, — скорее всего, его уборщик обнаружил. А уже потом начался этот цирк с вызовом старшего смены…

— Тоже так думаю, — сказал геолог.

Они прошли мимо двери номера, где мы укрылись.

— Ох твою-ж то мать! — Александр не смог сдержать эмоций.

Послышался звук закрываемой двери. Потом какая-то возня — и дверь снова открылась.

— …нет уж, — говорил геолог, — не надо закрываться с этой… с этим…

— Человеком, — закончила фразу Анна, — что бы ни случилось, он был человеком.