К счастью, я сумел незамеченным пробраться в свою комнату и сменить одежду. Состояние вещей, в которых я прошёл эту битву, оказалось заметно более плачевным даже после того, как я постирал их старым-добрым вращением в водяном вихре. Слишком характерны повреждения, чтобы можно было принять их за что-то иное. Потому-то мне и пришлось паковать весь комплект, пряча его среди своей поклажи. Вроде бы что-то вышло, но меч с кинжалами таким образом укрыть точно не выйдет. Перчатку можно засунуть куда угодно, но вот с колюще-режущим так поступать нельзя. Тем более адамантитовым. Кинжалы, допустим, я закреплю в перевязи — могут и пригодиться, но меч… Маловат я для него, а переплавить такой металл у незнакомого кузнеца, это всё равно, что объявить всему городу о наличии у тебя весьма дорогой вещицы. Далеко не все люди могут и готовы молчать в таких ситуациях. Но меня не мог не радовать тот факт, что «на глазок» адамантит нельзя отличить от других металлов. Ведь король меча, вроде Кёльна, не мог не разбираться в оружии, но кинжал он поначалу принял за обычное одноразовое метательное оружие, которое не жалко потерять во время боя.

Следовательно, внешне и меч будет неузнаваем? Тогда для него можно попытаться подобрать ножны в городе… Но кто ж меня туда пустит, да ещё и позволит неизвестно что и неизвестно откуда вести в багаже? Что так, что так, но мне придётся информировать отца о… пусть подарке Глассовера. Меч, три кинжала и перчатка — чем не наследство, оставленное крестоносцем второго ранга?

Приняв такое решение, я с мечом на плече и закреплёнными в специальных кармашках мантии кинжалами спустился вниз. О, эти глаза отца, когда я молча, с серьезным, как у самой смерти, лицом, взял меч за рукоять и пустил по нему ману… Единственный вопрос — откуда — был мгновенно парирован заготовленным ответом.

— Наследство Глассовера.

— Грозу в той стороне ты устроил? — Ну, не стоило особо рассчитывать на то, что родители окажутся слепыми и глухими. Заметили таки. — Зол?

— А, прости, задумался. И — нет, гроза — не моих рук дело. Хотя происходило это недалеко от меня, и кто-то создал молнию за считанные секунды. Хорошая работа. — Сам себя не похвалишь, как говорится… — Я встретил там отряд крестоносцев, что-то ищущих, так что это вполне могли быть они. Может, тренировались?

— Вполне может быть. Но я очень надеюсь, что искали они не этот меч. Они тебя видели?

— Я заметил их первым, так что успел спрятать подарок Глассовера и просто с ними поболтал. Там, кстати, был король меча — Кёльн. Добрый, почти как учитель.

— Ох, сынок… Сколько можно повторять — подавляющее большинство церковников демонов недолюбливают, и вполне могут воспользоваться возможностью убить того, кто слабее. Пока слабее.

— Я понимаю. Но эти люди были на похоронах учителя, а после Кёльн рассказал, что читал его дневник, и знает, что меня, демона-иллити, обучал Глассовер.

— И что в итоге?

— Мы разошлись, а после где-то рядом с крестами на холме загрохотало. Я решил, что ввязываться во что-то накануне путешествия неблагоразумно… — Что такое благоразумие и с чем его едят? — … и вот он я.

— А в комнату ты тайком для чего пробирался, позволь узнать?

— Решал, стоит ли тебе говорить о мече.

— Ну, хотя бы решение ты принял правильное — и на том спасибо. Давай, под душ и спать. Завтрашний день будет не из простых…