Мгновение спустя мы сидим за большим кухонным столом, и сестра делает кофе.

— Итак, может, просветишь, что привело мою маленькую сестрёнку из захолустья Мичигана сюда?

Я невольно рассмеялась. За всю свою жизнь Джиа была в моём доме всего три раза и по разным причинам, но одной из них было то, что она ненавидела сельскую местность. Поскольку мне очень нравятся маленькие городишки Америки, мой дом не слишком привлекает Джиа.

— Я скучала. И мне нужно было увидеть мою сестру, — с натянутой улыбкой признаюсь я.

Когда сестра поворачивается, её взгляд пробегается по мне. Широкая улыбка сменяется спущенным хмурым видом. Джиа подтягивает стул к моему и прижимается ко мне.

— Что случилось? — Её голос более серьёзный, более беспокойный. Сестра сосредоточила внимание на мне.

Из-за этой перемены в её поведении надломленные эмоции снова вылезают на передний план. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь сухо обдумать то, что скажу, потому что слова нельзя будет забрать назад. Как только я расскажу всё, что произошло с моим браком, это станет раной, которая никогда не заживёт, ниткой, за которую можно потянуть, чтобы подорвать моё существование. Иногда намного легче самой двигаться вперёд и, возможно, простить того, кто подвёл тебя больше, чем твою семью и друзей. Они не простят и никогда не позволят тебе забыть, и такие секреты станут орудием для твоего уничтожения, как только им будет это удобно. Джиа замечает мою нерешительность, хотя это смешно, поскольку я ехала сюда почти четыре часа. Я сижу перед нею, похожая на энергетический шарик, который так трудно сдерживать и так хочется его выпустить.

— Гвен, ты можешь обо всём мне рассказать. Я твоя сестра.

Дело в том, что я не могу ничего ей рассказать. Потому что есть вещи — неважно как сильно хочется их рассказать, — открывающие дверь, которая должна быть закрыта. Такие вещи могут пробить трещины в отношениях, на восстановление которых ушли годы. Чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы, но я пытаюсь прогнать их улыбкой.

— Гвен, ты снова заболела?

Взгляд сестры был напряжённым, когда сестра она берет меня за руку и сжимает её.

— Нет. Нет, там всё хорошо, — говорю я, и Джиа обнимает меня.

— Слава богу, — крепче обнимая меня, произносит она. — Тогда что случилось? Кристофер в порядке?

Она отстранилась, вглядываясь в моё лицо.

— Не совсем, — честно отвечаю я.

— Снова случались приступы? — сразу же спросила сестра.

— Нет, ничего подобного, — говорю я, скрывая сломленный голос. — Пока, по крайней мере.

Пожимают плечами и смеюсь, чтобы скрыть плачь, но не получается. Джиа снова берёт меня за руку и приподнимает мой подбородок.

— Ты пугаешь меня. Скажи, что случилось.

Я поднимаюсь из-за стола и отворачиваюсь от неё.