Когда Сергей покупал газеты, кто-то дёрнул его за рукав рубашки. Обернувшись, Курилов увидел перед собой опойное лицо какого-то местного алкаша.

   - Слышь, зема. Выручай, не дай подохнуть. Мне всего тридцать копеек на лосьон не хватает, - "синяк" дыхнул на него смачным выхлопом.

   - Отвали, - Сергей брезгливо отстранился.

   - Ну, хочешь, я перед тобой на колени встану, - не отставал от него алкаш.

   - Я сказал, отвали, - Сергей грубо оттолкнул попрошайку.

   - Ну, хоть часы за рубь возьми, - опойка протянул Курилову женские часики на кожаном ремешке.

   - Не надо, - ответил Сергей, но вдруг вспомнив о чём-то, полез в карман за деньгами: - Ладно, давай свои часы.

   Кинув ему трёшницу, он приложил к уху механизм и, проверив правильность показаний стрелок, убрал их в карман. Теперь у него были часы, и он мог узнавать время в любой момент.

   Вернувшись во двор Ольгиного дома, он занял свой наблюдательный пост. Достав из кармана сигареты, спички и женские часики, он разложил их перед собой.

   Со скамеки, где сидел Курилов, окон Ольги не было видно, потому что их закрывала листва молодого клёна, росшего во дворе, но зато был хорошо виден её подъезд. Посмотрев на часики, которые показывали уже девять часов, Сергей подумал, что через шестьдесят минут его молодой клон, должен приехать из области, а это означало, что сейчас всё и должно начаться.

   Не успев закончить эти умозаключения, он увидел, как из подъезда быстро вышла Ольга и направилась в сторону автобусной остановки.

   Наскоро рассовав по карманам всё свои вещи, Курилов поспешил за ней, держась при этом на значительном расстоянии.

   Он видел, что она вышла на остановку, при этом нервно поглядывая на свои часы. По ней было видно, что она кого-то нетерпеливо ждала. Сергей как садомазохист смотрел на это действие, заново переживая всю боль измены.

   Минуты шли, а того, кого ждала Ольга, всё не было. Автобусы подъезжали один за другим. Ольга нервно смотрела на их двери, откуда выходили пассажиры.

   Курилов, наблюдая за её метаниями, внутренне ухмыльнулся.

   "Что? Не едет твой хахаль?".