– Если вас не затруднит, – согласился Гуидо. – Уж больно аппетитно выглядят эти кондитерские изыски.

– Чай с корицей или с бергамотом? Или предпочитаете кофе?

– Кофе слишком банально для выходца из Латинской Америки, чай с бергамотом, пор фавор.

– Ноу проблем, амиго, – отправился на кухню Делфин.

Элиансито заинтересованно посмотрел на свежие шарлотки и, облизнувшись, задал дяде в надвинутой на лоб бейсболке вопрос:

– Это мне?

– Тебе, но только если папа разрешит, – ответил дядя.

– Как же мне его спросить, ведь он сейчас далеко?

– Расстояние прекратило быть преградой с изобретением интернет-модемов. Хотя для кубинца это в диковинку. Спроси его в камеру.

– Папа! Можно мне съесть это пирожное? – играючи включился в воображаемый диалог с отцом маленький Элиан.

Хуан Мигель, с ужасом наблюдающий за разворачивающимся в Майами действом, захрипел от негодования:

– Нет!!! Что вы хотите от меня?

– Это правильный вопрос, – самодовольно произнес командир боевиков. – Ты должен прочитать вот это.

Освальдо Того протянул несчастному листик с убористым печатным текстом.

– Камера встроенная, она над дисплеем. Читай с выражением, – посоветовал Того. – Если почувствуем фальшь, твоего сынишку угостят шарлоткой. Ты сам понимаешь, чем ему это грозит…

Он читал, глотая слова и почти не осознавая смысл, вложенный в документ спичрайтером мистера Канозы:

– Я, Хуан Мигель Гонсалес, уроженец города Карденас Республики Куба, произношу данное заявление в твердой памяти и полном рассудке, без какого бы то ни было давления, включая медикаментозное воздействие.

Учитывая невозможность выражения собственной позиции по вопросу опекунства моего сына Элиана Гонсалеса в силу постоянных угроз со стороны представителей кубинского режима, мной была предпринята попытка побега из дипломатической миссии временного поверенного по делам Кубы в Бетесде, штат Мэриленд. Она увенчалась успехом и позволила мне сделать данное заявление.

Политическая обстановка на Кубе сегодня зиждется на подавлении инакомыслия и преследовании диссидентов. Подконтрольное диктатуре образование оболванивает наших детей, превращая их в послушных зомби на страже сомнительных коммунистических завоеваний. Их родители, утратив всякую надежду на активное сопротивление, либо влачат жалкое существование, либо пытаются нелегально преодолеть «железный занавес» и покинуть остров. Они устремляются в Соединенные Штаты Америки в поисках лучшей жизни и возможности говорить открыто.

Маме Элиана, моей бедной Элисабет Бротонс, не удалось воплотить свою мечту в жизнь и увидеть нашего сына по-настоящему свободным человеком. Ее святое желание всегда являлось для нас обоюдным. Поэтому мной было принято единственно правильное, на мой взгляд, решение – во что бы то ни стало добиваться политического убежища в США, стране, которая никогда не закрывала свои двери для отчаявшихся переселенцев, не имеющих на родине даже элементарных условий для достойной человека жизни.