– Километрах в трех пока. Но мимо нас точно не пройдут. Часть прет прямиком к нашему замечательному леску, – Шимазин обвел рукой вокруг головы.

– Пехтура есть?

– Сидят на броне. Танковый десант, черт бы их побрал. Одна надежда – если рацию починят наши герои, и мы сможем летунов вызвать.

– Вряд ли те успеют, даже если сейчас их вызывать будем. Но давай посмотрим этот вариант, – уже вскочивший Васильев повернулся к Охлопкову и добавил:

– Федя, очень надо. Если какой урод из танка свою башку высунет – снимешь его, хорошо?

– Так точно, товарищ командир, сниму, – кивнувший сержант вновь исчез.

Меньше чем через пару минут Васильев разговаривал с радистами, отчаянно пытающимися с помощью починенной кое-как рации вызвать штаб.

– …Глаз…ва…прие… – среди неразборчивого шипения послышалась перебиваемая помехами речь.

– Я десятый, вызываю Глаз-1, прием!

– Я…слы…ошо…рием…

– Я десятый, срочно нужна помощь авиации, атакован батальоном тяжелых танков, повторяю, срочно нужна помощь, атакован батальоном тяжелых танков с поддержкой пехоты, прием!

– …зиция? Пов…ряю, уточните свою…

Васильев уточнил, с трудом удерживаясь от использования мата.

– Помощь скоро будет, постарайтесь продержаться, помощь уже идет. Повторяю, держаться! – неожиданно четко прозвучало из приемника.

– За что, за хрен что ли держаться? – буркнул злой Шимазин.

Вдалеке щелкнул выстрел. Затем – еще один. И еще.

– Охлопков работу на свою голову нашел? – Шимазин посмотрел на Васильева. Тот пожал плечами.

– Хороший боец. Один из лучших у меня. Я его к Красному Знамени представил. Будет его третьей серьезной висюлькой.

– А чего у него еще есть?

– Красная Звезда и еще одно Знамя, как у меня. Скоро, чувствую, он у меня на Героя потянет. Фрицев отстреливает десятками. Снайпер.