– Да не, вряд ли. Их япошки так гоняют, что им по любому не до нас.
– А смысл тогда в этих перебросках? Думаешь, мы по их душонки придем, так сказать, в превентивном порядке?
– Терентий, вот слушаю я тебя и удивляюсь. И как ты майором стал? Тебе ж в «Правде» четко написали: развитие Союза – это мирное и поступательное построение процветающего и справедливого общества. А Армия и Флот – это только если капиталистам захочется получить в зубы.
– Ну, в «Правде» много всего пишут, – глубокомысленно произнес Шимазин, – всего и не поймешь сразу.
– Ага, конечно.
– Товарищ майор! – разговор двух друзей прервало появление теперь уже прапорщика Охлопкова. Якут, появившись словно из ниоткуда, вытянулся перед комбатом.
– Привет, Федор. Чего такое?
– Да вот, вас в штаб вызывают. Говорят, что срочно. Я уже и машину приготовил.
– Ладно, побежал я, Терентий. Увидимся еще.
Смотря вслед удаляющемуся комбату, Шимазин вдруг обратил внимание на то, как сильно изменился его друг за последний год. Поседевшие волосы, шрам на виске, отстраненный взгляд…Почему-то раньше это не бросалось в глаза.
«Точно ему баба нужна. А то, чувствую, будет нехорошо. Очень нехорошо», – мысль, мелькнувшая в голове майора, на некоторое время заслонила собою мелкие повседневные проблемы…
Некоторое время спустя слегка удивленный майор Васильев покидал штаб. Отправив на вокзал Охлопкова с донесением об отмене погрузки полка, офицер раздумывал о происходящем. Неожиданная задержка переброски их дивизии удивляла. С другой стороны, вполне возможно, что какую-то другую часть решили передвинуть пораньше. Или еще что-нибудь в этом духе.
Возвращаться назад в расположение батальона Леониду решительно не хотелось. Хотелось просто побыть одному и ни о чем не думать. Тем более что до завтрашнего дня делать было совершенно нечего, и перед майором вставал вопрос о собственном времяпрепровождении.
Решив прогуляться, Васильев неторопливо отправился вниз по улице, любуясь освещенным заходящим Солнцем городом.
Размышляющий о смысле жизни офицер даже не заметил, как стемнело. Решив, что пора возвращаться в полк, Леонид вдруг осознал, что оказался в незнакомой ему части Арнема. Людей, у которых можно было бы спросить дорогу, на темной улице не наблюдалось, и майор попросту развернулся, отправившись назад той же дорогой, что он и пришел.
Вдруг на Васильева накатило чувство тревоги. Учитывая, что обостренная войной интуиция уже не раз спасала офицеру жизнь, тот максимально сосредоточился, пытаясь понять, где именно находится источник угрозы. Однако все попытки определить опасность оказались тщетны, отчего тревога усиливалась буквально с каждым шагом.
Расстегнув кобуру, майор ускорил шаг.
Неожиданно откуда-то из темного переулка, примыкавшего к улице, до Леонида донеслись едва слышные звуки борьбы.
Вытащив ТТ и пожалев, что при себе у него нету ни ППШ, ни ППС, ни новомодного АК, майор осторожно приблизился к повороту, в каждую секунду ожидая ловушки или еще чего-нибудь в этом роде.
Увидев разворачивающееся в глухом переулке действие, Васильев мысленно выругался, уже представляя, сколько объяснений ему предстоит. Ну и подколок Шимазина тоже. И еще неизвестно, что хуже.