— То есть ты. Живешь один. В женском кошивоне?

— Ага, — безмятежно улыбнулся Шин. — Здорово, правда?

— Да уж, — Хи Чон покачала головой.

Таксист хмыкнул.

— Теперь понятно, чего онни переживает, — заметила девушка. — Я представляю…

— Я там просто живу, не надо ничего представлять, — спокойно заметил Шин. — Прикинь, что будет, если ты с кем-то из девушек загуляешь? Это ж сразу съезжать придётся, остальные съедят.

Хи Чон подумала, усмехнулась.

— Чисто из любопытства, — произнесла она. — А что тогда тебя там привлекает?

— Еда, — тут же ответил парень. — Хозяйка готовит так, что я готов ради этого целибат блюсти.

— Еда? — хихикнула Хи Чон. — Да-а! Стоп. А причём тут хозяйка? Ты что…

— Хи Чон, — укоризненно ответил Шин. — Да что ж ты всё меня в какие-то ловеласы записываешь? У нас пансион, в курсе, что это?

— М-м…

— Мы завтракаем и ужинаем в кошивоне, — объяснил парень. — Хозяйка не только мне готовит. А всем! Какая молодёжь пошла испорченная!

— Эй! Тебе столько же! — воскликнула Хи Чон.

— Видимо, мы в разных местах… хм, росли, — ехидно заметил Шин. — У меня мысли на пошлое сразу не съезжают.

— И вовсе… — девушка смутилась.

И Шин не стал дальше иронизировать. На самом деле, Хи Чон… Она сейчас нервничает. Вот и пытается заболтать беспокойство.

— Извини, — тихо сказала Хи Чон.

— Не волнуйся, — хмыкнул Шин. — Слышала бы ты, как меня… подруги продёргивают. Я такую шкуру нарастил, копьём не пробить.

Девушка слегка улыбнулась.