— Мне пора или Зак меня выебет, — сказал Майкл, стараясь сохранять равновесие. В нем булькало по меньшей мере пять-шесть, а то и семь-восемь коктейлей и шотов: в какой-то момент он просто перестал их считать. Мир расплывался, когда он поворачивал голову, зрение подстраивалось не сразу. Будто в видеоигре с плохо настроенным размытием. Майкл проморгался, наугад двинулся сквозь толпу, чувствуя себя как минимум стометрового роста — так далеко от него был пол и его ноги.

— Майкл!.. Какого!.. — вскрикнула Дакота, когда он толкнул ее, проходя мимо. Она развернула его к себе, и Майкл болезненно зажмурился от головокружения. — О, да ты уже крейсер «Контрадмирал Ксаверий Черницкий», — сказала она и взяла его под руку. — Тебя на диванчик отбуксировать или сразу блевать пойдешь?

— У мня встрча с-зЗаком, — сказал Майкл, пытаясь говорить внятно. — Пдем со мной.

— Как скажешь, пупсик, вращай штурвал.

Дакота, оглядываясь в поисках Зака, заставила Майкла повернуться вокруг своей оси, у него закружилась голова. Ему пришлось влить в себя стакан какого-то кислого сока, чтобы в голове слегка прояснилось. Голоса вокруг неожиданно стали громкими.

— Что происходит? — спросил Майкл, оглядываясь.

— Держись за меня, все будет хорошо, — сказала Дакота и потянула его за собой. Майкл послушно потянулся за ней, перебирая ногами, просто чтобы не рухнуть. По дороге качнулся, уцепился за чье-то плечо в синем пиджаке — это оказался Боннар. Рядом стоял Джеймс с тревожными сухими глазами.

— Стой! — Майкл дернул Дакоту к себе, обхватил за талию. — Приехали. Нам сюда.

Джеймс и Винсент переглянулись, будто обменялись безмолвными смс-ками. Рядом кто-то начал отсчет с десяти, и Майкл вспомнил про Новый год. Отпустил плечо Винсента, похлопал его по пиджаку, будто хотел стряхнуть след своих рук.

— Ты глянь, — сказал он Джеймсу, продолжая держаться за Дакоту. — Все как загадывали. Через десять лет. Давай, — он резко наклонился вперед, и Винсенту пришлось подхватить его, чтобы он не завалился на Джеймса, — давай еще ченить загадаем. У нас хорошо получается.

Джеймс отвел взгляд, поднес ко рту бокал с шампанским.

— А ты добрый мужик, — сказал Майкл, выпрямляясь, и чуть отклонился назад, нахмурился, чтобы сфокусироваться на лице Винсента. — Ты мне нравишься. Тока не лезь ко мне.

Он стряхнул с себя его руки. Посмотрел на Джеймса.

— Ну, давай, — потребовал Майкл. — Еще че-нибудь загадай! Как тогда! Что там было! Про всю жизнь!.. Обломиться не хочешь?!

Рев толпы перекрыл его слова. Он кричал Джеймсу что-то еще, но сам себя даже не слышал.

— Че, где ты был-то? В Гималаях? В Сомали? На Марс летал?!

— Майкл, ты нас не представишь? — спросил Винсент, кивнув на Дакоту и делая вид, что ничего не слышал.

— Она сама может представиться, — Майкл выпустил ее руку и шагнул назад. Качнулся, но устоял.

Он больше не хотел здесь находиться, вся радость от осознания себя знаменитым, красивым, успешным — исчезла. Будто он опять влез на чужой праздник в пиджаке с чужого плеча, и как ни старайся, не мог стать здесь своим. Он оглянулся, пытаясь вспомнить, куда ему ехать отсюда, чтобы попасть домой. Где у него дом? Халупа на Скипворт роуд сама собой всплыла в памяти, и он на мгновение растерялся: это же в Лондоне, а он в Нью-Йорке, это же тыща денег на билет, откуда у него с собой столько возьмется?.. Паника кольнула его в висок, потом он вспомнил: халупу продали, давно еще, перед тем, как Фредди пошла в школу. И куда ему теперь?.. Мысль метнулась по континентам, память вернулась из короткого обморока. У него же квартира. Здесь, на Манхэттене. Он же звезда, блядь, а не выскочка из трущоб.

Майкл потер лоб, прогоняя тревогу. Развернулся к выходу, оттолкнул с дороги какую-то рыжую в гладком платье: