В это время дверь сарая отворилась и на пороге возник огромный бородатый мужик в длинной рубахе и штанах грубого покроя. На его здоровенных ступнях красовались, какие-то самодельные кожаные чуни.
— Подъём, лежебоки. День на дворе — рявкнул мужик и, глянув на Сергея, добавил — Очухался наконец. Вставай. Работа ждёт.
Откуда-то из угла появился Чарли. Это был подросток лет двенадцати, с рыжими волосами и противным конопатым лицом. Кислый вставать не спешил.
— Оглох что ли? — глядя на Сергея, повторил мужик — Вставай говорю!
— Да ты что, Томас?! — запричитала женщина — Мальчик только очнулся. Нельзя ему пока работать. Надо сил набраться. И священника позвать, чтобы снял порчу с ребёнка.
— Мальчик, с оглоблю пальчик — проворчал мужик и вышел за дверь.
Через минуту он вернулся, держа в руке длинную, толстую хворостину. И недолго думая, без всякого предупреждения, хлестнул Сергея. Кислый подскочил, хватаясь за ушибленное плечо. Женщина взвизгнула и заохала.
— Ну, вот и всё. Порча снята — захохотал бугай — И священнику платить не придётся.
Драться с таким папашей было бесполезно. Кулак больше Серёгиной головы. Зашибёт и не заметит.
— Может пожрём сперва — неуверенно предложил Кислицин.
— Только жрёте и жрёте! — возразил его новый батя — Наплодил вас на свою голову, а работать некому. Один малой, второй больной, а третья вообще дура набитая. Идём давай, пока солнце низко.
Недолго думая, папа Томас подцепил Сергея за шею и вытолкал в дверь. Оказавшись снаружи Кислый, первым делом, глянул по сторонам. Село, где находился их сарай, расположилось в низине среди холмистой, заросшей лесом местности. Домов пятнадцать, не больше. Все, в основном, такие же убогие лачуги. Низину рассекала неглубокая речка с чистой, прозрачной водой, начинающаяся из-за холмов и бегущая куда-то вдаль за холмы. Сараи аборигенов были разбросаны по обеим берегам реки на приличном расстоянии друг от друга. Похоже, каждая крестьянская семья проживала на той же земле, которую обрабатывала. За одним из холмов, над кронами деревьев, Кислицин разглядел башни какой-то крепости или замка. Короче говоря, современной цивилизацией здесь даже не пахло. Судя по именам и языку, забросила ведьма Сергея куда-то в средневековую Англию.
— Батя — как можно ласковей спросил Кислицын — А какой нынче год?
— Такой же, как и вчера был — буркнул Томас — Одна тысяча девятьсот восьмидесятый от рождества Христова.
— И какой сейчас здесь строй — с надеждой, что цивилизация спряталась где-то там за холмами — продолжил допрос Сергей.
— Где чего строй? — не понял бугай.
— Ну, какая власть здесь, в Англии, сейчас — уточнил Кислый — Капитализм, социализм или конституционная монархия?
— Сынок, я про Англию тебе не скажу. Не знаю — посмотрев на Сергея, как на дебила, ответил Томас — А у нас в Уэссексе власть принадлежит королю Эдуарду восемнадцатому Неустрашимому. Ну, хватит болтать. Давай-ка перетащим эту дуру.
Дурой оказалась здоровенная борона, сколоченная полностью из дерева. Даже зубья у неё были деревянные. По мере износа, зубья просто выбивались и заменялись на новые. Перетащив её вместе с Кислым на несколько шагов и поставив на уже вспаханное поле, Томас положил сверху мешок с землёй, ещё больше увеличив и без того приличный вес орудия труда. Затем он надел через плечо Сергея широкую лямку, привязанную к бороне и сам, впрягся в точно такую же.
— Ну, сынок. Потащили — распорядился Томас и навалился первым.