11. Ценится то, что в дефиците

После того как мы с мамой Никиты и Миланы решили, что не можем больше жить вместе, я переехал в соседний дом. Снял там небольшую квартирку, оставив все, кроме своей машины, первой семье, и начал с нуля. Развод у нас состоялся через полгода.

Естественно, у меня было много диалогов с самим собой. Больше всего не хотелось отдалиться от детей, потому что я не представляю свою жизнь без них. Комплекс виноватого папы, который не может быть с детьми круглосуточно, грыз меня изнутри, хотя я никогда с ними круглосуточно до этого и не был и большую часть времени проводил на работе. Но хотелось, что ли, как-то исправиться перед самим собой, и я решил, что буду при каждой встрече создавать детям праздник.

На дворе была суровая зима, и я решил, что праздники у нас будут проходить в самом большом торговом центре страны — «Авиапарке». Ну и понеслось: кино, квесты, парки, обязательно «Детский мир», где они могут выбрать любую игрушку, но с ограничением по сумме (если хотят дороже — имеют право доложить свои деньги; как и где они берут свои деньги, можно будет прочесть в следующих главах). В общем, такой папа-праздник. Сейчас я понимаю, что это имеет мало отношения к заботе о детях, потому что в жизни забота о личности гораздо чаще связана с разговорами про мат с их ровесниками; вытиранием их рвоты со стен ванной, когда они не успели добежать до раковины или унитаза во время болезни; обучением отношениям с другими детьми и взрослыми; успокаиванием, когда им нужно ставить брекеты; ранними подъемами для приготовления завтраков; простаиванием в очередях в разные прекрасные государственные учреждения; участием в их бесконечных разборках; продумыванием стратегии их жизни; совместными ремонтами испорченных вещей и бесконечным обучением всему — начиная с того, как правильно подмываться, и заканчивая объяснением того, что такое совесть. Попробуйте, кстати, объяснить ребенку, что это такое. Будет непросто.

Но тогда я стал папой-праздником. Чтобы детям со мной на их выходных было всегда только хорошо. Бургеры, попкорн, сладкая вата, карусели, развлечения и как апогей всего… новая игрушка!

Часть игрушек дети увозили на дачу, когда мы ездили туда вместе, и я стал замечать, что игрушками этими никто не играет. Это было непонятно и очень странно. Детские комнаты были заполнены всеми этими пластиковыми разноцветными, пахнущими и пушистыми изделиями, и они валялись мертвым грузом, превращаясь в груду хлама. И все мои занудные разговоры из серии «Зачем тебе новая игрушка? Ты же с предыдущей поиграл один день, и она валяется в твоей комнате, как на помойке» или «Я не понимаю, как можно в них не играть? Вот в моем детстве все игрушки помещались в маленький пуфик, и я до сих пор помню каждую из них» были бессмысленны. Потому что папа же сам их покупает каждые выходные! В общем, виноват опять я. И как мне это постоянно удается — получать уроки от жизни ценой собственных ошибок?

Разговоры не работали, в игрушки дети не играли, интерес у них превратился только в потребительский, из серии «купи еще», а праздный образ жизни вместе с папой стал нормой. Все напоминало анекдот про то, что у настоящей женщины две проблемы: нечего надеть и маленький шкаф. Так же и мои прекрасные детки: не во что играть и нет места для новых игрушек.

Очередная попытка купить лояльность моих детей разбилась вдребезги. Детям был нужен папа, а не новые забавы. А тот целых полгода пытался заменить себя развлекаловками. Что самое интересное — это было противоестественно и для меня. Ведь я совсем не человек-праздник, слишком суров для такого сибаритства. Но, видимо, и этот жизненный этап нужно было пройти.

Что самое интересное, я знал, к чему это приведет, еще пару лет назад. Каждый раз, когда мне удавалось поговорить со взрослыми детьми предпринимателей, я спрашивал, какие у них отношения с родителями. И всякий раз получал ответ, что отношения так себе, хотя все эти дети имели такие условия для жизни, которые мне даже никогда не снились. Однажды меня подвозил в аэропорт восемнадцатилетний сын одного из таких бизнесменов, у которого я проводил аудит несколько дней, и мы разговорились с ним на эту тему. Вот представьте, у человека в восемнадцать лет есть шикарная машина, собственный пятисотметровый дом в элитном поселке, отличная руководящая должность на предприятии отца, приличный уровень дохода, и он мне говорит: «Я НЕНАВИЖУ СВОЕГО ОТЦА!» Я даже опешил от того, насколько он был откровенен со мной, но суть вы уже давно поняли: отца просто не было в жизни ребенка, всю жизнь он посвятил своему делу, работая, как многие говорят, «ради семьи и будущего детей». Однако дети почему-то такое самопожертвование совсем не оценили. Ведь ценится то, что в дефиците.

И если в дефиците время, которое мы проводим с детьми, значит, нужно по максимуму продумывать его досуг, не занимая его компьютерными игрушками или еженедельными праздниками. Уверен, мои дети не вспомнят эти торговые центры через много лет, зато они точно вспомнят, как мы вместе с помощью соды и уксуса запускали ракету или в гончарной мастерской, заляпывая друг друга брызгами грязи, делали своими руками глиняные тарелочки.

Мое детство пришлось на 90-е годы, когда в стране было ну очень непростое время, и для меня ценность — много зарабатывать и чтобы в холодильнике была банка красной икры всегда, а не только на Новый год. Для моего же старшего сына, например, который занят кружками, секциями, обучением в частной школе и выполнением домашних заданий, главная ценность… время, которое он может потратить на себя. Да, он иногда любит просто побыть один и поиграть в свои игрушки, которые появляются у него теперь не каждую неделю, а только на Новый год, день рождения или если папа проиграл какой-то спор. И тогда они уже становятся ценностью. Удивительно, но чем реже и сложнее достается игрушка, тем больше дети ее ценят. То же касается и всяких вкусняшек, развлекательных парков и много чего еще.