Глава 40. Судный день

Внутри душит, когда вспоминаю тот день. Как пришла выяснить отношения, а я сомневался до последнего. Не хотел её терять, но и не простил бы себе, если б не отомстил за друга. Наслаждался её телом, записывая навсегда в памяти эти моменты. Мне хотелось убить себя, когда начал ей всё говорить и уже не мог остановиться. Словно это сняло бы с меня всю вину за его гибель. Словно бы отомстил бы за дурга. Черт. В какой-то момент я на самом деле в это поверил. Думал только о себе. Как будет хорошо мне и моей совести.

И вот она ушла. До последнего не хотела верить. Говорила, как сильно любит и утверждала, что и я люблю её. Всё отрицал. Ведь я должен был ненавидеть.

Ненавидеть так, как ненавидят лютого врага. Что сделал жизнь невыносимой, забрав самое дорогое. Ненавидеть, что лишила друга. Ненавидеть, что спровоцировала мстить. Искал в этой мести успокоение.

И не находил.

Почему было так хреново?! Я же сделал всё так, как тогда задумал. Она страдает. Наказал её. Размазал и стёр. А чувствовал, что наказал себя. Только за что?

Единственный, кого сейчас ненавидел – это себя. Ненавидел так, что хотел сдохнуть. В колледж не ходил. Все дни слились в один сплошной ком. Ни с кем не общался. Стыдно было идти к ней. Но надо было набраться смелости.

Я чудовище, что недостойно и одного её волоска. Только сейчас до меня начало доходить, что чувствовал Роберт. Это жгучее чувство утраты. Будто кусок изнутри вырвали и выбросили. А ты понимаешь, что жить надо дальше, а не хочешь и не можешь. Без этой жизненно необходимой частички. Я сейчас как Роберт. Настолько ненавижу себя, что не хочу жить. Но я не могу просто наглотаться таблеток. Знаю, что есть мама и папа. Они хоть и усыновили меня, но любят как родного. Есть Алекс, и если я что-то сделаю с собой, это будет ему травмой на всю жизнь. Не могу так поступить с ними.

Почему мне надо было пожертвовать своей девочкой, чтобы понять каким Роберт был эгоистом? Что он сделал из себя жертву, но на самом деле ей никогда не был. Предал семью, что ему послал Бог. Друзей, что были с ним всегда. Ради чего? Ради какой-то больной любви? Одержимости? Или просто Рэй – первая девушка, что отнеслась к нему как-то иначе. Все ответы он унес с собой. Да мне и не нужны были они.

Рэй оставила его не просто так. И он знал это. И я понимаю её сейчас. Сложно быть с человеком, что напоминает о тяжёлом прошлом. Но мне Рэй не напоминала никогда. Наоборот, отвлекала. Когда был с ней, чувствовал себя спокойно и гармонично. Дополняла меня и увлекала. Не знаю. Может это и была любовь, которую я сам растоптал… Получил в дар сокровище и сам же выбросил.

Слышу стук в дверь и молчу. Не хочу никого видеть. Мама пыталась поговорить эти дни, а я не мог открыться. Она бы разочаровалась во мне. Просто сказал, что мы расстались с Рэй, ничего не объясняя. Вопреки всему, она заходит ко мне и по бледному лицу понимаю, что что-то случилось. Отгоняю от себя все мысли. Нет. Нет. Нет. Сжимаю зубы только не Рэй. Она не может повторить этот поступок. Она не такая.

– Я случайно узнала, – начинает часто дышать, сдерживая слёзы, отрицательно качаю головой, не желая это слышать. – У Рэйн умер отец. – Словно обдаёт ледяной водой. По телу дрожь от её слов. Как?! Всё эти дни знал, что ей плохо, но был уверен, что она не одна. Черт. Я должен был быть рядом с ней. В эту минуту, а не плакать в подушку, как идиот. Поддержать и уберечь от всего. Я же, как трус, пропал. Сложно вообразить как она сейчас одна. Подскакиваю с кровати, не зная, за что хвататься. Она уже не сдерживается и плачет, вытирая ладонями слёзы. – Сегодня похороны. Нам надо с тобой там быть. Не знаю, что у вас произошло, но она нам не посторонний человек. Мы должны ее поддержать.

***

Оттолкнула. Другого я не ждал. То, что я сделал. Этому нет объяснения и прощения. Но, некогда волшебные, серо-дымчатые глаза сейчас стали тусклыми и безжизненными. Я один из тех, кто сделал это с ней. После похорон отвёз маму домой и решился съездить к ней. Не мог оставить одну. Пускай мы не будем вместе, и она меня не простит, но я должен побыть с ней. Еду и получаю это сообщение: «Прощай». Ещё не вижу что внутри, но чувствую, что возможно ей нужна помощь и я сделаю всё, расшибусь, но сделаю, как она хочет. Снимаю телефон с блокировки и открываю сообщения. Моргает жёлтый и я давлю на газ, проскакивая уже на красный.

Крепко сжимаю руль, а педаль газа уже упирается в пол. Чёртова дорога не закончится никогда. Господи, только бы с ней было всё в порядке. И чтобы она не наделала глупостей. Ещё одну смерть я не переживу. Сбрасываю скорость, чтобы войти в поворот и тут же набираю, разгоняя автомобиль. Снова проверяю телефон. Была в сети уже час назад. Получил тогда это дурацкое "прощай" и внутри всё перевернулось. Когда просто представил, что вдруг её не станет, и она исчезнет. Бросил всё и поехал к ней. Запаниковал, когда дверь оказалась закрыта. Но ещё больше, когда ключ от дома снова лежал спрятанный на старом месте. Хотела, чтобы я нашёл. С ужасом входил в дом. Никого. Коттедж будто призраком стал за одну неделю.

– Рэй, – кричу в надежде, что кто-то ответит, но по стенам лишь бьёт эхо. Направляюсь в её комнату и замечаю на столе письмо. Благодарила, ругала, признавалась. Прощалась. Твою мать. Только сейчас окончательно понял, что натворил. Цепляюсь за слово "океан". "Знаешь, если бы можно было выбрать, как умереть, я хотела бы, чтобы меня забрал океан." Из памяти всплывают её слова. Дальше как в тумане. Письмо сунул в карман. Закрыл дверь, бросил ключ в старое место и рванул сюда. Если она и поедет, то к океану. Только туда, где были наши воспоминания.

Наконец, среди деревьев начинает мелькать голубое пространство. Ещё какая-то миля. Но время сейчас против меня. Наконец, виднеется парковка и я притапливаю. Сворачиваю с трассы, окидывая взглядом пляж через лобовое стекло. Но там пусто. Резко торможу, отстёгиваю ремень и, выдернув ключи из зажигания, выскакиваю из машины. Тело пробирает дрожь от налетевшего ледяного порыва ветра. Знаю, что если будет, то тут. Ключи в карман, а сам бегу к пляжу. Всё внутри бьётся в унисон со страхом, что не успел. Делаю шаг и тут же проваливаюсь в зыбкий песок.

– Рэй, – кричу со всей силы, но ветер съедает слова. Осматриваю берег. Пусто. Ни души. Запускаю пальцы в волосы и с силой сдавливаю их. Черт. Всё равно иду дальше, не понимая, почему и что ищу. Всматриваюсь то в песок, то в бушующие волны. Вспоминаю, как издевалась тогда надо мной. Специально нырнула и долго была под водой, чтобы я занервничал.

Снова кричу, вглядываясь в волны. Разворачиваюсь и осматриваю пляж в надежде увидеть что-то. Если она хотела, чтобы я нашёл её, должна была оставить. Сердце замирает и пропускает удары, когда замечаю женские босоножки и телефон. Дёргаюсь туда, падая на колени. Телефон уже присыпан песком, значит лежит тут долго. Душа разрывается на части. Беру в руку и смахиваю с экрана песчинки. Тяну момент и надеюсь, что это может быть не её. Провожу большим пальцем по экрану, разблокирую. Не могу сдержать слез, когда с экрана мне улыбается Джадд. Тот Джадд, что убил её. Она до последнего так и сняла меня с заставки.

– Нет! – вырывается дикий звериный рык. – Нет, Рэй, нет! – кричу в пустоту, срывая голос. – Не оставляй меня, – шепчу, прикладывая телефон к губам. – Всё не должно было так закончиться. Запускаю руки в волосы и с силой сжимаю их. Хочу сделать себе больно. Но физическая боль лишь вершина айсберга, по сравнению с душевной. Не знаю, что делать. Скидываю пиджак с телефоном и ключами и бросаюсь к воде. Ныряю. Волны поднимают муть и ничего не вижу. Черт. Она не могла так поступить. Она не могла сдаться. Нигде не было.