Нина уселась на место капитана.

— Ты выглядишь усталым, — выдала она со свойственной ей прямотой.

Он подумал, что она разглядела признаки старения на его лице, углубившиеся морщины в уголках глаз, которые не могли скрыть очки без оправы. Но ведь прошлой ночью Стэнтон проспал полноценных семь часов, что случалось с ним нечасто.

— Я чувствую себя прекрасно.

— В суде все теперь улажено? Надеюсь, навсегда?

— Давно улажено. И это стоит отметить. У меня в холодильнике есть шампанское.

— Я сегодня собиралась на Каталину, — сказала Нина. Она принялась щелкать тумблерами, крутить ручки, назначения которых Стэнтон до сих пор не знал, включив при этом систему Джи-пи-эс и прочую бортовую электронику.

Очертания острова Каталина смутно виднелись сквозь морскую дымку.

— А что, если мне рвануть с тобой? — спросил Стэнтон.

— Чтобы весь день изнывать, не получив новых результатов из лаборатории? Я тебя умоляю…

— Не надо этого покровительственного тона.

Нина поднялась и взяла его пальцами за подбородок.

— Не забывай, что я твоя бывшая жена и знаю про тебя все.

Расстаться решила она, но Стэнтон винил во всем только себя, и какая-то часть его существа все еще верила, что у них есть совместное будущее. За три года, прожитые ими в браке, Стэнтону часто приходилось по работе уезжать за границу на долгие месяцы, а она сбегала в море, которое любила всем сердцем. И он позволял ей уплывать, медленно отдаляться, а потом выяснилось, что и для нее так лучше всего, — она была счастлива одна посреди океана.

В отдалении раздался гудок огромного контейнеровоза, всполошивший Догму. Она залилась долгим лаем, но потом снова стала гоняться за собственным хвостом.

— Я верну тебе собаку завтра вечером, — сказала Нина.

— Останься поужинать, — предложил Стэнтон. — Я приготовлю все, что только пожелаешь.

Нина лукаво посмотрела на него.

— А что подумает о нашем ужине твоя новая спутница жизни?

— У меня нет спутницы жизни.