Самуэль беспомощно огляделся. И в отчаянии застонал. «Ну, всё. Это — конец. Второго допроса я не перенесу». За всю жизнь он видел много произвола со стороны правоохранительных органов. О самом первом в его жизни обыске у него дома до сих пор напоминала его голова — вся левая половина черепа была залатана титановыми пластинами.

Вдруг монитор на стене ожил.

— Добрый день, месье Прево.

Самуэль вздрогнул — с монитора на него смотрело на фоне кабинета с флагом знакомое лицо с мягким, но цепким взглядом.

— Хвала Дорожному! — Поспешно воскликнул Самуэль и встал со стула.

— И Вам не болеть, месье Прево, — мягко ответил Дорожный, — ну, рассказывайте.

— Что рассказывать? — Оторопел Самуэль.

— Всё рассказывайте. Как Вам нравится наш город? Вежливо ли с Вами здесь обращаются? Еда хорошая?

— Ну… — Самуэль совершенно растерялся, — всё… Всё нормально. Еда хорошая. Рука только…

— Что у Вас с рукой? — Нахмурился Дорожный.

— Да так… Мне неудобно Вам об этом говорить, но на последнем допросе…

— Всё ясно. Это насилие не останется безнаказанным, уверяю Вас, месье Прево. Я лично найду оперативников, проводивших допрос, и они получат сполна. Вы довольны?

— Конечно, — горячо заверил его Самуэль.

Ему так хотелось верить в хорошее…

— Вот только…

— Что-нибудь ещё не так? — Поинтересовался Дорожный.

— Меня привели в камеру и говорят, что я там должен жить. Пока не прибудет какая-то машина.

— О, об этом не волнуйтесь, месье Прево. Это обычная процедура приёма на должность. Вы получаете работу в Цитадели.

— В Цитадели? — Удивлённо воскликнул Самуэль, — ну тогда… Тогда спасибо Вам!

— Не за что, что Вы, — улыбнулся Дорожный, — более того, я позабочусь о том, чтобы Вам не пришлось ждать, машина прибудет за Вами сегодня.