– Свободен! – ответил Аносов – Прибудем.

Рядовой четко повернулся, как на строевом смотре, и едва не печатая шаг вышел из комнаты.

– Грязи натряс… – проворчал Аносов, и Ольга тут же подхватилась:

– Сейчас подмету! И правда, натряс!

– Ребята, отдыхайте – приказал я – А мы с Акелой на разбор. Посмотрим, что нам скажет комбат.

Мы собрались быстро – за пару минут. Да и что нам особо собираться? Надели берцы, да куртки, вот и готовы. Дверь запер на ключ – все-таки оружие в квартире, мало ли что может случиться…тут ведь и пацанва бегает, а для них оружие слаще всего на свете. Особенно для детей военных.

Комбат сидел у себя в кабинете – один. Кроме дежурного по батальону, старшего сержанта в штабе никого не было. Я постучал, комбат ответил, и мы с Аносовым вошли. Комбат не встал нам навстречу, просто кивнул на стулья возле стола, затем поморщился и пояснил:

– Не встаю, извините…болит все! Эти ваши резиновые пули…это мать их…в общем – синяки во весь передок! Спасибо, что яйца не отстрелил, чертов Маугли!

– Пожалуйста! – кивнул я, и серьезно добавил – Вы должны размножаться, товарищ полковник! Вы хороший командир! У вас уже есть дети?

– Может быть, может быть… – задумчиво протянул полковник, и тут же встрепенулся – Что?! А! Дети? Да есть у меня – и сын, и дочь, только вот далеко отсюда. Развелись мы с женушкой…по-разному понимали жизнь. Ей нужна Москва, шум, беготня…а жить в военных городках, в служебных квартирах – это не для интеллигентной, духовно богатой женщины. Нашла себе такого же духовно богатого… Я фингал ей поставил, и ему тоже, она на меня потом жалобы писала во все инстанции – какая я жестокая сволочь. Требовала, чтобы меня привлекли, чтобы осудили и все такое. Только доказать не смогла, что это я ей глаз подбил. Ладно… сам не знаю, зачем это вам рассказал. Все Маугли – умеет бить в нужное место! (Потер грудь) Теперь о сегодняшнем дне. Да, позорище…переиграли нас по всем пунктам! Я не ожидал. Вы ведь с ночи залегли, да?

– С ночи – усмехнулся я – Двое возле командного пункта, остальных отправил создавать дымовую завесу. Хмм…

Я вдруг понял, что прокололся. Как этот так: «Я отправил!». Я ведь здесь всего лишь капитан, инструктор, и мне не по чину отправлять генералов создавать завесу!

– Ладно, ладно… – понял меня комбат – Мы все здесь свои, я все понимаю. Давайте без ваших этих…дымовых завес. Итак, вы положили наших, потом начали палить, оттягивая на себя большую часть сил. И с «волгой» задумка была хорошая! Где вы ее вообще взяли?

– Чистая импровизация – ухмыльнулся я – Хотите, расскажу, как все было? На всю жизнь запомните, гарантирую!

Комбат хохотал так же долго, как и Аносов. Немного успокоившись, но еще всхлипывая, сунул руку под стол и достал оттуда бутылку армянского коньяка «пять звездочек». Из ящика – три граненых стакана. Поставил их на стол, налил в каждый на два пальца пахучей жидкости.

– Давайте, за знакомство, за встречу! Я горд, что вас знаю! Надеюсь, это не последний наш стакан!

Мы стукнулись стаканами, полковник одним глотком вылил в рот содержимое своего. Аносов медленно, как воду выцедил коньяк, крякнул. Я с отвращением выпил резко пахнущую жидкость, и помотал головой, когда полковник приподнял бутылку:

– Я практически не пью, тем более без закуски. Это уж только ради вас, чтобы уважить. Не уважал бы – я бы даже не прикоснулся к стакану. Хотите – пейте с Акелой, я больше не буду.

Полковник предложил Аносову, но тот тоже помотал головой – хватит. И тогда комбат убрал бутылку.

– А чем вы нас глушили? – продолжил он «допрос».