Неожиданно, позади, раздался тихий шорох, и насмешливый голос произнес:

– Зря стараешься, солдат. И ругаешься – тоже зря.

Иван вздрогнул и, повернувшись на голос, спросил:

– Это почему же?

– Во-первых, мы в яме. До ее верха – пять метров, некоторым удавалось добраться до верха, но только аллах теперь ведает, где лежат их кости. Во-вторых, когда ругаешься – силы уходят.

– И давно вы сидите в этом ««зиндане»»? – это слово неожиданно всплыло из недр памяти.

– Не столько давно, сколько часто. Я вижу, аллах послал мне для общения образованного человека.

– Если вы такой умный, то почему сидите здесь? – не понял тот.

Голос не ответил.

Ивана вдруг охватила паника: внезапно он осознал весь ужас своего положения. Страх и тишина навалились на него. По телу пробежал холодок ужаса.

– Нет, – голос задрожал, он испугался, что больше не услышит своего невидимого собеседника. – Я не хочу сказать что-то плохое про вас, но почему вы здесь?

– Ты веришь в бога, парень? Только, ответь честно.

– Скорее нет, чем да, – слегка опешил от неожиданного вопроса Иван. – У нас в семье никто не верит. Мы так воспитаны.

– Ложь! – неожиданно резко отреагировал собеседник. – Гадкая ложь. Кто хотел верить – тот верил всегда. Это не зависит от политического строя и времени. Бог един для всех тех, кто без оглядки шел, и до сих пор идет за ним, вне зависимости от имени. Бог многолик, сущность его сложно постичь простому смертному, но тот, кто верит – будет поистине счастлив. Это ответ на твой второй вопрос.

– Тогда задам третий, – вздохнул Наумов. – Где мы?

– Недалеко от того места, которое ты назвал «блокпост».

– Откуда вам про него известно? – запоздало насторожился Иван.

– Для этого есть два объяснения, – успокоил его старик. – Иногда я слышу разговоры сверху. Я стар, но мой слух достаточно хорош, это – первое объяснение. Второе слишком очевидно, ты сам на него ответишь.

– Я бредил.

– Точно. Начинаешь понимать, что к чему.