– Никого здесь не знаю, кроме штаб-ротмистра фон Клюге.
– Значит так, вы сейчас идете, и готовьтесь… Хотя погодите. Вам же нужны деньги и оружие. Я распоряжусь…
– Оружие у меня есть, а от денег не откажусь, – резко оборвал его я.
Хозяин кабинета окинул меня новым злым взглядом, в котором читалось: из-за тебя, подлец, все это приключилось, а ты еще здесь, в моем доме, так неуважительно себя ведешь. Вот только мне было плевать на его отношение ко мне, и он это чувствовал.
– Хм. Тогда приходите ближе к вечеру, скажем… в семь часов. Приготовлю деньги. И еще. Я дал ответную телеграмму, глядишь, может, и будут свежие новости, а заодно познакомитесь с моими людьми. Больше я вас не задерживаю, поручик.
Глава 5
Выйдя от Ватрушева, я направился по адресу, который дал мне барон. Это был двухэтажный особняк, с выступающими по фасаду фальшивыми колоннами. Слуга, открывший дверь, сказал, что ротмистр проживает здесь, но сейчас его нет.
– Где я его могу найти, не скажете?
– Не могу знать, ваше благородие, – ответил тот, но по лицу было видно, что он знает, но не хочет говорить.
– Пусть так. Передайте Михаилу Генриховичу, что с ним хочет встретиться поручик Беклемишев.
– Так это… ваше благородие, извините меня. Что же вы сразу не сказали… Потому как насчет вас оставлено особое распоряжение.
Хотя мне объяснили, что проще всего добраться до нужного адреса трамваем, проехать всего четыре остановки, я решил пройтись. Ноги разомну и город посмотрю. Проходя мимо одного из домов, я увидел на фасаде красное полотнище, на котором белой краской было написано «В борьбе обретешь ты право свое». Позже я узнал, что это был штаб социалистов-революционеров (эсеров). Еще одной неожиданностью стали звуки духового оркестра. Как мне потом рассказали, немецкая часть, расквартированная в Ростове, имела в своем составе духовой оркестр. Так для поднятия духа населения этот оркестр в течение дня иногда маршировал с музыкой по улицам, а по воскресеньям, в летнем саду, устраивались целые концерты. В одном месте, на перекрестке я наткнулся на афишу с широкой «бело-сине-красной» полосой по диагонали, призывающей в ряды Добровольческой армии.
Немного сбившись с пути и поплутав по улицам, я, наконец, вышел на Пушкинскую улицу, где находился особняк Парамонова. Позже я узнал, что полтора месяца тому назад здесь находился штаб Добровольческой армии, а теперь располагался один из вербовочных центров. У входа стоял молодой солдат с винтовкой и прапорщик с кобурой и шашкой на поясе.
– Здравия желаю, – нейтрально поздоровался я.
– Здравия желаю, – усмехнулся прапорщик, а за ним улыбнулся часовой. – Почти все приходящие удивленно реагируют на погоны и оружие, и вы не исключение. Объясняется все просто. Германцы довольно лояльно относятся к русскому офицерству и по большей части не вмешиваются в наши дела. Так что вас сюда привело: любопытство или долг?
– Пока не знаю. Беклемишев Вадим Андреевич. Поручик-артиллерист. Мне сказали, что я могу здесь найти штаб-ротмистра фон Клюге.
– Вы, наверно, хотели сказать полковника фон Клюге.
«Так и знал».
– Да-да, полковника, – поправился я. – Так он здесь?
– Пройдите, господин поручик. Там вам скажут.