Виктор хохотнул:

– Очень я сомневаюсь, что она держала двухнедельный карантин ради пеленок.

– Так что?

Тесть покачал головой, улыбаясь:

– Думаю, что девочки сами разберутся. Пусть посекретничают.

*

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. МАЛЫЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ. 9 мая 1918 года.

– Я рада тебя видеть, Мафи!

– И я тебя, Иола! Мы все так скучаем по тебе!

– И я по вам! Жаль, что Умберто и девочки не приехали.

– Ну, Умби наотрез отказался проходить карантин, а папа решил, что Наследника и младших надо оставить в Риме. Мало ли что. К тому же, могли быть сложности с карантином.

Маша кивнула.

– Да, это могло стать проблемой. К внукам бабушка с дедушкой хотели попасть, а в этом случае Умби пришлось бы плыть отдельно от всех и не встречаться с племянниками.

Мафи согласно кивнула. Разумеется, у Мафальды был свой интерес в соблюдении требуемого карантина. И, конечно же, речь шла отнюдь не о возможности «племянников посмотреть».

Вопрос был сугубо личный и сугубо практический. Но она решила зайти издалека.

– Говорят, что ты уже великолепно говоришь по-русски?

Сестра кивнула.

– Да, так говорят. Я учу до сих пор и имею много практики.

– Отвыкла, наверное, уже от итальянского языка?

– Хм. Нет, наверное. Один день в неделю мы с Михаилом говорим на итальянском. Он старается выучить наш язык. Так что практика у меня тоже есть, пусть и только с одним человеком.